Биньямин Нетаньяху - Место под солнцем. Борьба еврейского народа за обретение независимости, безопасное существование и установление мира

Обосновавшись в 1942-44 гг. в Берлине, муфтий старался помешать бегству евреев из Венгрии, Румынии, Болгарии и Хорватии. Эти страны, находившиеся в союзе с нацистами, были готовы выпустить евреев со своей территории – в Палестину или в любое иное место. Хадж-Амин эль-Хусейни протестовал в связи с тем, что нацисты не выделили достаточных средств для того, чтобы воспрепятствовать бегству евреев с Балкан [314]. Нацистский чиновник Вильгельм Мельхерс дал следующие показания по этому поводу в ходе процесса (6 августа 1947 года): "Муфтий заявлял протесты повсюду – в министерстве иностранных дел, в рейхсканцелярии, в различных штабах СС" [315]. Его протесты имели целью заставить нацистов как можно более эффективно препятствовать исходу еврейских беженцев из Европы. Например, 13 мая 1943 года муфтий направил министру иностранных дел Германии Риббентропу личное послание, в котором он протестовал против плана, предусматривавшего эмиграцию 4000 еврейских детей из Болгарии [316].

Но муфтию было мало и этого. Поставленная им цель была более серьезна, чем просто помешать спасению отдельных групп еврейских беженцев. Он хотел, как заметил Мельхерс на Нюрнбергском процессе, чтобы "все евреи были ликвидированы" [317]. Дитер Вислицени, заместитель Адольфа Эйхмана, утверждал, что Хадж-Амин эль-Хусейни "сыграл определенную роль в принятии решения об уничтожении европейских евреев. Важность этой роли нельзя не учитывать… Муфтий неоднократно предлагал тем лицам, с которыми он состоял в связи, и, в первую очередь, Гитлеру, Риббентропу и Гиммлеру, уничтожить евреев Европы. Он считал это хорошим решением палестинской проблемы" [318].

Вислицени свидетельствовал о прямом участии муфтия в подготовке планов гитлеровского геноцида:

"Муфтий был одним из инициаторов систематического истребления европейских евреев, соратником и советчиком Эйхмана и Гиммлера при осуществлении этого плана. Будучи одним из ближайших друзей Эйхмана, он постоянно побуждал его ускорить уничтожение евреев. Я своими ушами слышал его рассказ о том, как в сопровождении Эйхмана он посетил инкогнито газовые камеры Освенцима" [319].

Каким же образом муфтию удалось избежать наказания? После Второй мировой войны нацистских преступников выявляли и предавали суду по всей Европе – но не в арабском мире. В арабских странах нацистов и их приспешников встречали как героев. Сотни нацистских офицеров нашли надежное убежище в арабских столицах, где их услугами охотно пользовались местные власти – ведь эти "беженцы" были непревзойденными специалистами в области организации массовых убийств. Особенное рвение в данном вопросе проявлял Египет. Каирским властям приходилось даже соревноваться с диктаторскими режимами Южной Америки, которые тоже стремились использовать нацистский опыт подавления массовых гражданских выступлений [320]. Египет мог по праву гордиться обильным нацистским уловом – многие известные военные преступники нашли себе место в этой стране. Группенфюрер СС Оскар Дирлевангер, уничтоживший тысячи украинских евреев, стал начальником охраны Насера. Д-р Генрих Виллерман, ставивший эксперименты на людях в Дахау, удостоился государственного поста в Каире. В Дамаске в течение долгих лет жил отъявленный эсэсовский убийца Алоиз Бруннер – он консультировал сирийское правительство по "вопросам безопасности". Организация освобождения Палестины, следуя традициям верховного муфтия, с первых дней своего существования охотно сотрудничала с неонацистами, а иногда и с "палеонацистами", то есть с бывшими гитлеровцами, многих из которых пленяли цели и методы ООП [329].

Нацизм потерпел сокрушительное поражение в Европе, однако он нашел для себя плодородную почву на Ближнем Востоке. После войны многие арабские солдаты и офицеры, воевавшие на стороне Гитлера, вернулись домой, где их ожидал восторженный прием со стороны новообразованных арабских правительств [330]. Верховный муфтий Хадж-Амин эль-Хусейни получил статус гостя египетского правительства и вернулся к своей прежней деятельности – распространению ядовитой антиеврейской пропаганды по всему Ближнему Востоку. Вместе со своим кузеном, военным лидером палестинских арабов Абдель-Кадером эль-Хусейни, он организовал воинские формирования, целью которых была ликвидация Израиля (1947-48 гг.). Этими формированиями руководили такие ветераны нацистской армии, как Фаузи Каукджи и Махмуд Рифаи. Последний, сириец по происхождению, сражался в германских парашютных войсках [331], куда его привел призыв муфтия:

"Я объявляю священную войну. Убивайте евреев. Убейте всех евреев!"

В сентябре 1948 года муфтий учредил "Правительство всей Палестины", которое должно было обосноваться в секторе Газы. Брат Ясера Арафата Гамаль, служивший в боевых формированиях Абдель-Кадера эль-Хусейни, стал секретарем "правительства" муфтия. Арафат заявлял неоднократно, что и сам он воевал против Израиля в 1948 году, что отчасти подтверждается документами о его деятельности в качестве личного помощника Хусейни [332]. Египет поддерживал палестинское "правительство" муфтия, поскольку оно служило противовесом иорданскому королю Абдалле, который тоже претендовал на "всю Палестину" [333].

В 1951 году, после того, как арабы потерпели поражение в Войне за независимость, король Иордании высказал намерение заключить мир с Израилем, за что был немедленно убит агентами муфтия [334]. Убийство короля Абдаллы ознаменовало собой новую стадию эскалации террора на Ближнем Востоке, поскольку теперь террористам удалось уничтожить главу суверенного арабского государства, а не местного общественного деятеля или старейшину семейного клана. С тех пор угроза политического террора, порожденная муфтием и его приспешниками, является неотъемлемой частью ближневосточной действительности.

Неудивительно, что при таких обстоятельствах египетский король Фарук пожелал ограничить предоставленную муфтию свободу маневра. Когда Хадж-Амин эль-Хусейни направился в Газу, чтобы возглавить там свое "правительство", Фарук распорядился вернуть его в Египет [335]. В конечном итоге муфтий уехал в Бейрут, где и умер, сподобившись, впрочем, дожить до реванша: в 1952 году король Фарук был свергнут со своего трона, и в Египте утвердилась военная диктатура радикалов-панарабистов. Еще через два года Гамаль Абдель Насер сменил своего предшественника генерала Мухамада Нагиба на посту председателя Революционного совета и главы египетского правительства.

Насер использовал всю мощь оказавшейся подвластной ему государственной машины для разжигания ненависти к Западу и для пропаганды реванша, которого он рассчитывал добиться, "освободив Палестину" от сионистов – "ставленников Запада". Претендуя на роль новоявленного Саладдина, Насер понимал, что неоспоримого лидерства в арабском мире он сможет добиться только в том случае, если ему удастся возглавить общеарабскую кампанию против Израиля. Он неустанно твердил о своем намерении уничтожить еврейское государство, пытаясь убедить арабов в том, что это вполне достижимая цель. Египетская пропагандистская машина взяла на вооружение антисемитскую доктрину Хадж-Амина эль-Хусейни – через Насера и его учеников ненависть муфтия была унаследована экстремистскими элементами арабского мира.