Петр Романов - Преемники: от царей до президентов

Византийские греки, сопровождавшие Софью, занялись тем, чем владели лучше всего, то есть дворцовым этикетом и искусством интриги. Вторым Царьградом Москва не стала, но некоторые византийские привычки, особенно склонность к придворной интриге, русская элита усвоила крепко. Византийский менталитет как бы прилагался к двуглавому орлу. В нагрузку.

Упоминаю об этом, понятно, не случайно. В вопросе о преемниках интрига и интриганы всегда играли важную роль.

Выбор наследника оказался для Ивана III сложнейшим. В ту пору в единый клубок сомнений и противоречий сплелись как минимум три нити, три проблемы.

Во-первых, само собой, это родственные связи. Брак с Софьей Палеолог был для Ивана вторым. От первой супруги у него уже был сын. Умер он рано, зато успел оставить отцу внука — Дмитрия. От брака с Софьей родился Василий. Так что наследника предстояло выбирать между Дмитрием и Василием. Борьба между двумя этими кланами-партиями велась жесточайшая, одна интрига здесь буквально наслаивалась на другую.

Во-вторых, вопрос о преемнике Ивану III приходилось решать на фоне противостояния со старыми великокняжескими традициями, о которых и шла речь в самом начале. Они, правда, уже ослабли в силу того, что еще предки Ивана III целенаправленно вели дело к укреплению в стране единовластия. Дмитрий Донской оставил старшему из пяти сыновей треть всего своего имущества, возвысив тем самым его над остальными. В свою очередь, отец Ивана III — Василий Темный завещал старшему сыну уже половину имущества. Так постепенно зарождалось на Руси самодержавие.

Тем не менее былые традиции все еще жили, поэтому Иван III, решая вопрос о преемнике, был вынужден подавлять сопротивление сторонников старины и настаивать на том, что ему наследует не просто кто-то из Рюриковичей, а именно его потомок. Своей цели он добивался любыми средствами, поэтому и стал первым в нашей истории Иваном Грозным, о чем большинство наших сограждан давно забыло. (Иван IV оказался гораздо страшнее Ивана III, так что просто «узурпировал» в народной памяти прозвище Грозного.)

В-третьих, Ивану III следовало определиться, кто из двух кандидатов лучше подходит на роль преемника с политической точки зрения. Это было крайне важно. То, что происходило на Руси в ту пору, выражаясь современным языком, можно назвать революционной реформой. Кто из двух наследников сможет успешнее подавить сопротивление не подвластных еще Москве уделов и укрепить в государстве самодержавие? Кто лучше продолжит внешнеполитический курс окрепшей Москвы?

Не удивительно, что Иван III колебался. Сначала преемником был назначен внук Дмитрий, а затем сын Софьи Палеолог — Василий.

Замечу, что торжественное церковное венчание Дмитрия преемником было равносильно по тогдашним меркам изданию основного закона. И все же Иван III, «издав закон», тут же его сам и нарушил. Будущие первые лица России почему-то решили, что это не исключение, а и есть само правило. Не знаю ни одного правителя земли Русской, который бы не нарушал им же самим написанные законы. Кстати, ситуация ничуть не изменилась и после того, когда монархия в России прекратила свое существование, так что не стоит этот грех приписывать лишь самодержавию.

Тот факт, что чаша весов склонилась в конце концов в сторону Василия, объясняется тем, что главным аргументом при выборе преемника стал все-таки аргумент политический. В те времена кровь Палеологов, что текла в жилах Василия, являлась важнейшим политическим фактором. Будучи потомком византийских императоров, легче было и авторитет Руси поднять, и интересы православия отстаивать, и царский титул легализовать.

В своем завещании Иван III позиции преемника максимально укрепил. Умирая в 1505 году, он не только оставил Василию более трех четвертей всех русских городов (остальное получили другие четыре сына), но и завещал лишь ему право чеканить монету и сноситься с иностранными государями. Таким образом, Василий стал реальным политическим преемником, а остальные сыновья — лишь привилегированными землевладельцами.

Именно при Василии завершилось объединение великорусской народности, а московский князь получил значение национального государя. Да и внешняя политика Руси стала еще тверже отстаивать общегосударственные интересы.

В конце концов преемник добился и легализации царского титула. В договоре 1514 года с императором Священной Римской империи Максимилианом I сын Ивана III и Софьи Палеолог Василий назван уже русским царем.

Правда, это была лишь простая констатация факта. Русь стала самодержавной и без благословения императора Священной Римской империи — на тот исторический момент эту почетную должность занимал австрийский император. Более того, русский государь уже тогда получил в свои руки власть, о которой не мог и мечтать ни один из западных королей.

Безоговорочно считать это успехом я бы не стал. Именно Иван III заложил в историю отечественного преемничества традицию, которая в устах тогдашнего первого лица государства дословно звучала так: «Кому хочу, тому и дам княжение». Иногда выбор первого лица оказывался удачным, но нередко приносил России и немало горя.

Как точно заметил Василий Ключевский, «преемникам Ивана III дан был пример, которому они следовали с печальным постоянством, — одной рукой созидать, а другой разрушать свое создание».

Утверждение «короля делает свита» в России справедливо ровно в той же степени, что и утверждение «король делает свиту». Процесс взаимосвязан. Просто если первое лицо создает для себя безопасное и комфортное окружение плюс, естественно, ищет помощников, то его ближний круг больше всего озабочен сохранением своего привилегированного положения. Ради этого он всегда был готов и в оппозицию перейти, и порядок престолонаследия подправить, и ударить государя в висок табакеркой.

В свою очередь, король тасует свою свиту, как колоду карт, то сбрасывая лишние фигуры, то объявляя их на время, по собственному усмотрению, козырями. Политический покер — явление перманентное: там блефуют, делают ставки, выигрывают и проигрываются до нижнего белья постоянно.

Подлинное единомыслие с первым лицом — явление редкое. Времена, конечно, изменились, но тема преемника по-прежнему всех очень нервирует. Раньше ситуация становилась особенно горячей, едва государь чувствовал серьезное недомогание, теперь — с приближением президентских выборов.

Все отрицательные последствия союза-соперничества «короля и свиты» Россия впервые всерьез испытала на себе в эпоху Ивана IV.

Василий III, долгие годы остававшийся бездетным в первом браке, в конце концов ради продолжения рода женился вторично на Елене Глинской, которая и родила ему Ивана и Юрия. Умер государь, однако, не дожив до шестидесяти, так что наследник в три года остался без отца, а еще через несколько лет, когда скончалась и мать, оказался на попечении ближнего боярского круга своего родителя. История подробно описывает невеселое детство будущего Ивана Грозного. В этот период он сполна испытал на себе все тяготы сиротства, из первого ряда мог наблюдать и боярскую грызню, и самоуправство своих «воспитателей».