Михаил Армалинский - Что может быть лучше? (сборник)

Если исходить из таких механистических обоснований, то де Саду следовало бы упомянуть наличие сфинктера, который, являясь кольцевидной мышцей, сладостно сжимает член как ни одно другое отверстие в теле. Не обратил внимания де Сад (а я-то здесь на что?) на существенный аргумент в пользу анального секса, льстящий мужественности: каждое отверстие требует разную степень затвердения для проникновения в него: для рта эрекция вообще не нужна, в пизду можно запихать полувставший, а вот для ануса хуй должен стоять хорошо, ибо твёрдость становится необходима для проникновения сквозь сфинктер. Можно было бы развить и такую футуристическую идею: ебя в жопу или в рот, можно проникать предельно глубоко, ибо это два сквозных, соединяющихся отверстия: одно кончается другим. Тогда как, ебя в пизду, ебёшь тупик, но сквозь который рождается будущее. Таким образом, анальное и оральное совокупление – это общение с настоящим, а вагинальное – это общение с будущим. (Результат «сквозистости» рта и ануса отражён и в следующем наблюдении: описывая свои ощущения, когда её ебут в жопу, одна женщина сообщала, что испытывает лёгкое чувство тошноты. Ещё бы – то, что должно выйти, запихивается обратно, в сторону рта.)

Взаимосвязь рта и ануса в Италии являет себя благодаря популярному приёму лекарств анально, а не орально – множество лекарств, изготовляемых в других странах в виде таблеток, в Италии изготовляется в виде анальных свечей. (Так, во всяком случае, было вплоть до конца 1970-х.)

Как влагалище влечёт, потому что в конечном итоге оно есть орган, из которого выходит жизнь, так анус, быть может, влечёт именно потому, что из него выходит говно. Это подобие отражается в поговорке: «Срать всё равно что рожать». Так что можно смело сказать, что испражнение – это процесс творческий. Посему вовсе не удивительно, что предмет величайшего презрения и стыда становится для некоторых объектом любви и восторга.

Если нас мораль стращает и стыдит совокуплением, а потом оказывается, что ебля – самая прекрасная вещь на свете, то не может ли оказаться, что дерьмо – символ ненужности и омерзения – становится для кого-то предметом первой необходимости и восхищения. Слияние этих противоположностей наблюдается на лингвистическом уровне. Слово «золотарь» имеет два чуть ли не взаимоисключающих значения: золотых дел мастер и чистильщик выгребных ям. А всё потому, что само слово «золото» имеет второе значение: навоз, человеческий помёт. Слово «золотник» – это также и анус, задний проход.

«Золото и на воде всплывает», – ласкает золото поговорка за его ценность, но в то же время «дерьмо не тонет», «плавает как дерьма кусок» согласно словарю Даля.

Фанатичное поклонение народа перед знаменитыми музыкантами и актёрами вполне может распространиться и на испражнения своего идола. Можно себе легко представить, как красавицы кинозвёзды продают свой кал поклонникам и почитателям, которые будут с восторгом не только разглядывать и нюхать, но и съедать частицу своей великой мечты. Их кал будет цениться на вес золота, тем самым к нему приравниваясь. Да здравствует новая сказка – не Спящая, а Срущая Красавица (Shitting Beauty)!

В Японии пользуются большим спросом бутылочки с калом не кинозвёзд, а обыкновенных привлекательных женщин. Причём на бутылочке наклеивается этикетка с фотографией женщины-производительницы.

В фильме Романа Полански «Горькая луна» (Bitter Moon) показывается страсть парижской парочки. Садомазохизму там отдана мелкая дань, а потом, как о последнем пределе разврата, повествуется, что любовник наслаждался, когда ему на лицо мочилась его возлюбленная. Но на этом потоке ставится стоп-кран: говорить о следующем логическом шаге – дефекации на лицо возлюбленного и поедании оказавшегося на лице – Поланский не решился. Или ему не дали решиться цензоры.

Есть мужчины, которые страшатся анального секса, впадая в панику от возможности соприкосновения с фекалиями. Женщина предстаёт для них угрозой оскорбления (покроет дерьмом, обосрёт). Подобный страх удерживал моего знакомого, красивого мужчину средних лет, от анального секса в своих многочисленных похождениях. Когда он всё-таки решился впервые углубиться в женщину с непривычной стороны и после завершения путешествия в её недра вытащил хуй, он был поражён, что его «путешественник» не покрыт дерьмом, как он ожидал. Знать бы ему, что есть женщины, у которых в прямой кишке всегда остаётся кал даже после полного опорожнения, а есть женщины, у которых после дефекации прямая кишка полностью очищается. Вот такие пироги.

Я здесь не касаюсь практических применений экскрементов, а лишь мусолю сексуальное к ним влечение. Известно, что для крестьян, имеющих дело с необходимостью удобрения, дерьмо становится весьма драгоценным материалом и «городского» отвращения к нему они не испытывают.

То же самое и для медицинских работников, делающих анализы безличного кала, и др. Профессий, с ним связанных, – они ведь зарабатывают деньги на возне с экскрементами. Это для меня неинтересно, потому что деловой подход всегда основан на обрубании эмоций. Но исключительно интересно, что сильное сексуальное желание делает для некоторых людей привлекательными экскременты вместе с их запахами. Одна из особенностей сексуального желания состоит в наслаждении, получаемом обуянному этим желанием при преступании социальных запретов одного за другим, начиная с наготы и кончая запахом экскрементов.

Но чуть желание исчезает – все запреты магически восстанавливаются с помощью возникшего безразличия, а подчас и отвращения.

Вот ещё одна история по теме. В одном из крупных городов Америки полиция стала находить женщин в бессознательном состоянии, измазанных собственными фекалиями. Когда жертвы приходили в себя, они ничего вспомнить не могли. Общим для этих находок было и то, что женщины оказывались в таких пикантных ситуациях ранним утром или после посещения ресторана. Находили их в самых неожиданных местах – в парках и садах, на строительных площадках, в проездах между домами, в заброшенных зданиях, и многие были найдены в своих же постелях. Характерно было и то, что все пробуждались с чётким ощущением, что в их анусе кто-то основательно поблудил. Эксперты находили там сперму, однако не находили следов насилия.

Преступник, как всегда, попался на мелочи, выдававшую его одержимость. Одна из жертв, очнувшись в собственном дерьме с явно натруженным анусом, в процессе обмывания заметила, что в него что-то вставлено – она вытащила это нечто, оказавшееся свёрнутой в трубочку бумажкой. Сначала она хотела в отвращении выбросить её, но потом любопытство оказалось сильнее брезгливости. Аккуратно отмыв трубочку, она развернула её – на ней было написано красными чернилами: «Особая благодарность Джени Ней!»