Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6483 ( № 41 2014)

Справедливости ради замечу, что операторов было трое, две из них крутились вокруг той, что сидела за компьютером, и постоянно отвлекали её какими-то вопросами, просьбами и поручениями. Периодически выходила из административного помещения ещё одна почтовая дива – видимо, «старшая» – важная дама с поднятыми дугой бровями. Демонстративно не реагируя на недовольные выкрики толпы, загружала оператора всё новыми заботами.

Мне казалось, что этот модерновый спектакль никогда не закончится. Дорвавшись до окошечка и получив-таки пенсионные деньги, старушки тут же начинали их неистово тратить: закупая кипу газет и журналов типа «Сад и огород», выбирая марку стирального порошка или долго определяясь с цветом мыльницы за 45 рублей… Это, естественно, ещё больше раздражало – уставшие от очереди граждане то и дело, будто зажжённые петарды, вспыхивали гневными выкриками. Однако и сами бунтари, подойдя к стойке обслуживания, занимались ровно тем же – выбирали авторучки, календарики, воздушные шарики и даже заколки для волос…

Прошёл ещё час. Я медленно приближался к заветной бандероли, общался с возмущёнными гражданами, узнавал от них новости политики, экономики и шоу-бизнеса и почти было свыкся с жуткими трескающими звуками матричного принтера (век нанотехнологий и инноваций!), но… Внезапно дребезжащий принтер замолчал. Совсем. Единственный функционирующий, с позволения сказать, компьютер завис. Связь куда-то исчезла. Судя по всему, безвозвратно. Обслуживание жаждущих, естественно, приостановилось, все сотрудницы почтового отделения скучковались возле замолчавшего и посиневшего монитора.

Не буду больше утомлять читателя подробностями моих дальнейших похождений за почтовой бандеролью, ибо сюжеты друг от друга мало чем отличались. Только с пятой (!) попытки, выстояв многочасовую очередь, я получил долгожданные экземпляры присланных мне журналов. Наверное, легче было смотаться на электричке в Москву и взять их в редакции, чем пережить этот многодневный почтовый ужас.

Анализируя всё произошедшее, мне очень хочется задать нашим главным почтовикам очевидный вопрос: зачем человеку нужна почта? Чтобы оплачивать коммунальные платежи или вымучивать в километровых очередях пенсии, чтобы именно там, в почтовых отделениях, приобретать товары народного потребления, которыми кишат сотни магазинов и торговых ларьков в пяти-десяти метрах от здания почты?

Я всё понимаю, рыночная экономика диктует свои законы. Но нельзя же доводить всё до абсурда! Простите великодушно, но пять раз приходить на почту за письмом или посылкой – это уже перебор! Ну, хотите вы торговать, принимать платежи, развивать бизнес – пожалуйста. Только создайте для этих целей условия – выделите отдельного кассира или оператора, который не будет мешать основным почтовым мероприятиям. Откройте не две, а три или четыре отдельных окошечка и торгуйте там хоть туалетной бумагой, семейными трусами и тайскими биодобавками. Зачем превращать почтовое отделение в торговое посмешище? В мини-маркет, где услуги по пересылке писем и бандеролей занимают, увы, совсем не первостепенное место.

Теги:общество , мнение

Жорес Алфёров, нобелевский лауреат по физике, первым вступил в "Открытый диалог" - цикл пресс-встреч с депутатами Госдумы, организованный Союзом журналистов Москвы. Такое общение предполагает откровенный разговор с политиками начистоту.

«Главная проблема науки в стране, – считает Алфёров, – невостребованность её результатов обществом и экономикой». А все остальные – недостаточное финансирование, утечка мозгов и прочее – вытекают из такого отношения к науке. Оттого и результат: Россия после 25 лет всяческих «реформ» оказалась на обочине научно-технологического развития.

Оптимизм учёный всё же сохраняет, веря в колоссальную талантливость российского народа. И когда вернётся востребованность науки и для неё создадут нужные условия, наши люди смогут горы свернуть. Однако пока все попытки доказать властям необходимость радикального повышения государственной заботы о её развитии проваливаются.

Учёные из всех стран едут сегодня в США – там наилучшие условия для исследований, и результаты востребованы. Наука – интернациональна, но доходы от неё национальны. Оттого США и выигрывают от её достижений больше всех. Хотя и им недостаёт теперь того, что мощно двигало науку в XX веке – соревнование двух сверхдержав, ведь в любой сфере без конкуренции развитие замедляется.

Созданию новых технологий отлично послужили два наикрупнейших инновационных проекта века – Манхэттенский проект создания ядерного оружия в США и советский атомный проект, давший очень многое нашему государству, сильно повлияв на развитие науки и технологий.

Сейчас много говорят об инновациях, но тут, уверен Алфёров, надо соблюдать такую последовательность: «Сначала наука – это превращение денег в знания, потом инновации – превращение знаний в деньги». Без громадных вложений в науку не будет и результативных инноваций. Жаль, что это плохо понимают во властвующей элите.

Поднять промышленность может фундаментальная наука, которая три века развивалась в Российской академии. Но даже после 1917 года РАН не нанесли ни разу такого удара, какой случился в результате её нынешней «реформы». Теперь и институты, и лаборатории, и музеи – всё перешло к ФАНО (Федеральному агентству научных организаций), сформированному из чиновников, плохо понимающих особенности труда учёных и требующих быстрой отдачи от вложений. Хотя эффективность в науке почти всегда определяется лишь через много лет.

«У нас, чтобы получить финансирование, требуют составить и обосновать заявку. И что мне прикажете – изложить свою научную идею, чтобы её спёрли?» – грустно сыронизировал нобелевский лауреат.

Алфёров назвал себя противником реформ в образовании: «Под реформой у нас понимают слом, а надо – развивать». Результатом «реформы» РАН (ход которой стал для учёных полной неожиданностью, никто с ними и не советовался) стало, по сути, уничтожение академии. Да, она нуждалась в улучшении, требовалось и обновление кадров, но зачем же всё ломать?!

Уровень школьного образования упал: «ЕГЭ – это совсем не то. Не решена проблема нехватки учителей». Учителям надо намного больше платить. Подушевое финансирование в школах и вузах ведёт к ухудшению качества образования. В лицее Санкт-Петербургского академического университета (Алфёров – его ректор) подростки занимаются с 8-го класса, но учителя просят начать набор с 5-го класса, ибо в школах готовят слабо и ребята много теряют, а ведь это отборные учащиеся (конкурс – 15 человек на место!)