Эксперт Эксперт - Эксперт № 44 (2014)

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Правда, есть и другие цифры, которые омрачают эту картину. По данным того же СО, ежегодно на объектах электроэнергетики происходит свыше 24 тыс. аварий, из них около 700 серьезных, а более полусотни — с тяжелыми последствиями. И все большее число последних имеют своей причиной эксплуатационное несоответствие оборудования техническим требованиям российской энергосистемы, причем в первую очередь это касается ввозимого из-за границы оборудования. Оказалось, что в отрасли, чересчур увлекшейся либеральной моделью преобразований, не были закреплены правовые нормы обязательного технологического регулирования. Последствия этой недоработки, оказавшейся ключевой для безопасного функционирования российской энергосистемы, все больше нивелируют положительные результаты структурных перемен. В постреформенных условиях с появлением разнообразных собственников под обязательный контроль в электроэнергетике поставили многие процессы, связанные, например, с финансами. Но до сих пор нет юридически зафиксированных правил контроля жизненно важных параметров необходимого оборудования: а способно ли оно по своим электрофизическим характеристикам работать в составе именно ЕЭС России?

В советское время непреложность этого системного соответствия закреплялась на уровне общегосударственных и отраслевых нормативно-технических документов, позже — на уровне внутренних документов РАО ЕЭС. С ликвидацией РАО в 2008 году многие принятые ранее правила, оставаясь де-факто действующими, с точки зрения легитимности оказались спорными и теперь с точки зрения права образуют «серую» область. Говоря проще, многие энергетики, работающие сейчас в отрасли, и крупные потребители продолжают придерживаться этих правил из соображений профессиональной компетентности. Однако грамотные юристы субъектов электроэнергетики, недовольных требованиями, которые предъявляются этими правилами, сегодня могут без труда, действуя в соответствии с буквой закона, уклониться от их выполнения. Эта ситуация парадоксальным образом еще более усугубляется идущими в отрасли инновационными процессами, появлением множества новых технологий (таких, например, как парогазовые электростанции), особенности которых не могли быть учтены в действовавших ранее документах.

Стоит отметить, что и США, и Европа, пережившие преобразование своих энергосистем раньше России и чью методику реформ мы во многом брали в пример, одновременно с либерализацией рынка обязательные технические требования вводили нелиберально — последовательно и жестко. Трагедия на Саяно-Шушенской ГЭС подтолкнула наши ведомства к воссозданию утраченной системы технического регулирования, обеспечивающей устойчивую работу всего электроэнергетического комплекса страны. Первый документ — Правила технологического функционирования электроэнергетических систем (ПТФЭЭС), разработанный СО, — уже готов к утверждению, но его принятию активно сопротивляется ряд генерирующих компаний и крупных потребителей, а также некоторые говорящие от их лица государственные ведомства, в частности Минэкономразвития. В попытках замылить вопрос оппоненты предлагают правительству вообще отложить принятие ПТФЭЭС на 2016 год. В свою очередь, в СО заявляют, что тянуть дальше нельзя, и с сожалением признают, что критически опасное и все более разрушительное отсутствие системы технического регулирования пока плохо осознается профессиональным сообществом.

О том, почему воссоздание системы техрегулирования так пугает ее оппонентов, мы спросили председателя правления ОАО «Системный оператор Единой энергетической системы» доктора технических наук Бориса Аюева— человека, пожалуй, лучше других информированного о том, что происходит в отрасли и что необходимо для ее надежного функционирования. Авторитетный технократ, Аюев в то же время личность непубличная: он крайне редко дает интервью (последний его разговор с журналистами датирован 2008 годом), однако для «Эксперта» сделал исключение.

Председатель правления ОАО «Системный оператор ЕЭС» Борис Аюев лучше других информирован о состоянии дел в отрасли

Фото: Олег Слепян

— Борис Ильич, расскажите, как вы пришли в отрасль.

— Выбор профессии не был для меня сложным. Мои родители — железнодорожные энергетики, поэтому разговоры об электричестве, переключениях и коротких замыканиях шли дома постоянно. Летом после восьмого класса я уже работал на предприятии электроснабжения разнорабочим, электрослесарем. Ко времени поступления в 1974 году в один из самых престижных технических институтов страны — Уральский политехнический — уже понимал кое-что в этих процессах, мог собирать электрические схемы, знал, как работают электрические приборы. На нашей кафедре «Электрические станции, сети и системы» развивалась новая для того времени дисциплина — автоматизация управления энергосистемами. Это не было случайным. Диспетчерское управление в электроэнергетике всегда было одной из самых автоматизированных сфер в СССР, и все усложняющаяся система требовала новых программно-технических решений. В Свердловске это направление выкристаллизовывал тогдашний завкафедрой Дмитрий Александрович Арзамасцев, собравший вокруг себя специалистов, которые не только прекрасно разбирались в теории функционирования энергосистемы, но и разрабатывали для нее действующие системы автоматизации. В науку меня вовлек Аркадий Вениаминович Липес, яркий, незаурядный человек, ученый с мировым именем. Интерес к тому, как математически рассчитать системную работу тысяч устройств, как всем этим управлять, анализировать, автоматизировать — все то, чем я занимаюсь до сегодняшнего дня, — пробудил во мне именно он. Научная работа нашей кафедры была тесно связана с деятельностью Объединенного диспетчерского управления энергосистемами Урала, и институтские разработки велись в тесном сотрудничестве с энергетиками. Немало из того, чем мы в Системном операторе занимаемся сегодня, — оценка состояния системы, автоматизированный анализ режимов, автоматизированный выбор управляющих воздействий — для меня начиналось в восьмидесятые годы в ходе той совместной работы. Именно из тех лет я вынес понимание, что построить отраслевую систему управления, не занимаясь самой энергетической системой, невозможно.

— Когда шла реформа отрасли, в пылу борьбы технократов — как сторонников сохранения единой энергосистемы — нередко противопоставляли экономистам и «эффективным менеджерам», живущим будто бы абстрагированно от отраслевых реалий и пытающихся всю эту систему раздраконить. А как вы, «системный» человек, попали в команду реформаторов?