Дмитрий Губин - Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой

«Показ военных парадов который год собирает у телевизора самую большую долю россиян – по первому каналу парад смотрят от 41 до 51 процента, больше, чем «Евровидение» или фильмы».

«44 % россиян считают, что высшие чиновники указали в своих декларациях меньшую часть доходов, а 34 % – что ничтожно меньшую часть».

«За год расходы москвичей на товары для ремонта выросли, причем 59 % покупателей приобретали электрооборудование, а еще по 49 % – инструменты и сантехнику».

«Вклад России в мировую науку и научные разработки составил в прошлом году 2 %, а США – 35 %».

«47 % россиян понятия не имеет, что с ними произойдет даже в ближайшие месяцы, 31 % планируют жизнь на год-два вперед, и лишь 4 % – вперед на много лет».

«У 1906 руководителей структур МВД выявлены признаки психопатии и нарушений психологической адаптации».

«62 % россиян считают выход мужчин на пенсию в 60 лет нормальным, 33 % – слишком поздним, и лишь 2 % – слишком ранним».

«Средний пенсионный возраст в Европе мужчин и женщин составляет 70 лет и вскоре вырастет на 2 года».

Я могу, конечно, продолжать, но боюсь, что меня обвинят в манипуляциях – так что попробуйте продолжить эту игру собственными силами. Это ведь дважды интересное занятие: во-первых, так образуется портрет страны. Во вторых, можно соотнести с портретом страны свой собственный.

Вот вы как, тоже считаете, что мужчина в 60 лет – заслуживающий пенсионного покоя старик? Тоже не планируете свою жизнь вперед даже и на месяц? Потому что тоже полагаете, что к 60 годам старость для вас уже давно кончится?

6 июля 2010

http://www.podst.ru/posts/4619/

Садоводство, где, невзирая на жару, самоотверженно удобряет грядки смесью спитого чая и заплесневелого хлеба моя теща, намереваясь за один сезон обеспечить себя луком приблизительно до 2016-го года, – идеальный полигон для социальных наблюдений. В поселке, построенном 30 лет назад, ровно 100 домов. Моя безлошадная теща, живущая на пенсию плюс нашу с женой помощь – это один процент, но тут таких пенсионных тещ примерно 10 процентов. У нас есть свой архитектор – 1 процент, моряк заграничных рейсов – еще один, рыбак-предприниматель, отчаянно предпринимающий при своем мелком бизнесе попытки свести концы с концами – еще один. А остальные 85 процентов – это бывший советский полупролетарский-полуинтеллигентский класс: бывшие служащие бывших учреждений, за 30 лет переплавившиеся кто во что. Иногда они свои дачи перепродают, и это нам – в смысле статистики – много о чем говорит.

Например, сын начальника строительного участка несколько лет назад попал в аварию, разбил чужую машину, и, чтобы отдать долг, свою дачу продал. Новый владелец, которого никто в глаза не видел, тут же возвел бетонный двухметровый забор, двор заасфальтировал, а на окна навесил железные ставни – подозреваю, из танковой брони. Ставни все время закрыты, но из трубы порою идет дым. Его соседи зовут «силовик» – силовиков у нас 1 процент.

Еще 10 процентов – дачи, стоящие поближе к лесу, которые изначально выглядели побогаче. Там первыми отказались от ковровых посадок картошки и разбили газоны. Сейчас дач, где лишь газоны, цветы, качели-карусели и никакой сельхозпродукции, в нашем садоводстве уже примерно 20 процентов – это наш средний класс. Но у большинства – смешанный тип хозяйствования, то есть, допустим: газон, мангал, грядка с картошкой плюс пара грядок с клубникой. У моей тещи примерно так, и таких нас процентов 70. На самом деле теща – это бедный класс, который считает себя средним.

И еще изменения: если раньше машины были всего домах примерно в 20 (мы гордо выделялись на этом фоне старенькой «девяткой», остальные топали в пыли 5 км до электрички), то за последние годы автомобилями обзавелись 80 домов из 100. А в этом году – я не поленился и объехал на велике весь поселок! – на все садоводство осталось три «Жигуля». Остальные – иномарки, включая парочку нехилых внедорожников BMW.

Еще новости сезона: архитектор дом продал. Новый владелец – милиционер, который тут же впритык к старому зданию (единственному, если честно, в нашем садоводстве красивому – цоколь выложен диким камнем, второй этаж из темного бревна) пристроил огромные каменные хоромы.

Так что все: и милиционер, и владельцы BMW, и моя теща, и таинственный силовик, и средний класс с качелями и газоном – понемножку богатеем.

Но продолжаем по нужде бегать в будку с дыркой в огороде и гробить наши машины на и без наших машин угробленных дорогах.

Это и есть, суммарно, садоводство «Россия».

13 июля 2010

http://www.podst.ru/posts/4637/

Недавно у меня с Дмитрием Быковым случилась дискуссия в «Новой газете». Тема была, назовем это так – «интеллигенция и власть». Нужно ругать власть или ей помогать? Сотрудничать или не сотрудничать?

Но был в этой дискуссии один поворот, когда Быков оседлал свою давнюю мысль. Звучит она так, цитирую: «СССР был богатой и сложной системой, в которой уживалось много всего, а постсоветская Россия, как всякая послереволюционная действительность, – система слабая, бледная, плоская и простая».

Эту идею – что Советский Союз при всех своих грехах был структурой многоклеточной, тогда как нынешняя Россия все больше напоминает амебу, то бишь одноклеточный простейший организм – Быков отстаивает с яростью империалиста, любящего империю главным образом за то, что в ее складках легко затеряться и уютно жить. Однако я с Быковым не был согласен никогда. Я слишком хорошо помню эту сложность СССР – с колбасными очередями, тотальным дефицитом, с идиотизмом ленинских зачетов, а также требованием знать наизусть имя генсека компартии Парагвая.

Но потом, вспоминая жизнь в СССР, я вдруг понял, что Быков имел в виду. В СССР унылой идее коммунистического строительства – хотя все понимали, что никакого коммунизма не будет – почти каждый противопоставлял свой собственный миф. У кого-то это был миф о западной жизни. У кого-то – о земле обетованной, Израиле. У кого-то, как у режиссера Говорухина, – миф о прекрасной дореволюционной России. У кого-то – о православной соборности. У кого-то – о серебряном веке поэзии. У кого-то – об истинном коммунизме. У кого-то – об отделении от СССР. Эти мифы преследовались, но их было столько, что уничтожить их было можно, только уничтожив население страны.

А когда Советский Союз и коммунистический миф рухнули, то рухнули все прежние мифы. Западная жизнь оказалась полна труда и проблем. Израиль предстал маленьким и провинциальным. В дореволюционной России обнаружилась тьма гадостей, собственно, и приведшая к революции. Жизнь в независимой Прибалтике оказалась бедна. А поэзия не просто не расцвела, наоборот, стихи никому стали вообще не нужны.