Арсений Яценюк - Банковская тайна времен Оранжевой революции

На фоне политического противостояния прозвучали резкие высказывания в адрес финансовой системы. С одной стороны, ведущие политики заявили, что банки находятся на грани развала. С другой — призвали забирать деньги с депозитов в банках, которыми владеют олигархи из противоположного лагеря.

В итоге уже с пятницы 26 ноября население бросилось забирать из банков деньги — сначала в восточных регионах, а потом и по всей территории страны. Часть людей вняла политическим лозунгам, но основная масса вкладчиков попросту испугалась. Перед банкоматами и кассами выстраивались длинные очереди желающих не только снять зарплату с текущего счета, но и досрочно расторгнуть депозитный договор. Уже в понедельник ситуация окончательно вышла из-под контроля, и банковской системе оставалось жить от силы неделю.

Думаю, немногие тогда осознавали, что в случае ее краха апокалипсис ожидал не только банкиров, но и все население. Экономика прекратила бы платежи, люди не получали бы зарплаты. Украина вернулась бы в начало 1990-х годов.

Страна без банковской системы — это тело, внезапно лишенное крови. На первых порах внешне ничего бы не изменилось, и экономика даже могла бы выглядеть здорово. Но существовала бы она уже по законам первобытно-общинного строя. Разложение стало бы быстрым и необратимым. Даже коммунисты, которые мечтали создать хозяйство без денег, в конечном итоге признали их необходимость.

Удивительно, но я был настроен оптимистично, хотя какое-то время совершенно не знал, что делать. Какое-то время пришлось посвятить экспресс-анализу двух десятков финансовых кризисов, случившихся в других государствах. Это мало чем помогло — ни в одной стране мира не случалось ничего подобного. Более того, чужой опыт внушал пессимизм: обычно кризисы заканчивались плачевно для банковской системы. Стало ясно, что рассчитывать мы можем только на себя и на банкиров. Обстоятельства складывались удачно лишь в том, что разгар ажиотажа среди населения пришелся на выходные дни. Мы получили два дня на раздумья.

Внутри Национального банка шла напряженная работа. Ежедневно в большом зале совещаний через стенку от кабинета председателя собиралось правление, и мы устраивали многочасовые мозговые штурмы. В целом, сотрудники Нацбанка показали себя настоящими бойцами. Впрочем, как гласит народная пословица, в семье не без урода. Была и в центральном аппарате НБУ пара людей, которые блокировали работу и строили козни. Не стану называть имена, но надеюсь, что эти люди помнят, как они вели себя в дни кризиса и после него, когда Владимир Стельмах вернулся в кресло главы Нацбанка.

Правление работало у меня в кабинете, и все действовали очень четко. Ставилась задача, и рабочая группа «сбрасывалась» идеями. Каждый нюанс я выносил на обсуждение, не полагаясь на собственный опыт, хотя окончательное решение все же чаще приходилось принимать самому.

Опасаясь утечки информации, правление сознательно не подключало к разработке антикризисного постановления территориальные отделения НБУ Впрочем, мы разослали им телеграммы, в которых попросили присылать свои предложения. Особой инициативы регионы не проявляли и большей частью оперативно докладывали правлению Национального банка обо всем, что происходило в областях.

Предварительный вариант антикризисной программы был создан уже 26 ноября. Впоследствии из этого документа примерно половина пунктов перекочевала в постановление № 576. Уже изначальный вариант документа был очень жестким. Национальный банк заведомо отказался от рекомендаций и перешел к практике жестких предписаний. Нам предстояло перекрыть все дыры, через которые деньги могли бы уйти из банковской системы. После этого члены правления много раз созванивались и встречались с руководителями крупнейших банков, чтобы отточить формулировки.

Хорошо помню лица банкиров, собиравшихся у меня в кабинете в конце ноября. Все без исключения были полны пессимизма. Люди, которые делали бизнес в неспокойные 1990-е, в ноябре 2004 года ожидали полного краха системы. Расходились они лишь в прогнозах сроков, когда вся система пойдет ко дну. А тем, кому удастся выжить, останутся в разы уменьшившиеся активы и личные состояния.

Не следует забывать, что практически все собравшиеся банкиры пережили на своих должностях печально известный 1998 год. Тогда после странового дефолта по внутренним и внешним облигациям правительства и объявлении принудительной ре структуризации этого долга Нацбанк также заверял банкиров, что денег рассчитаться с уходящими с рынка нерезидентами и паникующим населением в резервах хватит. А потом взял и обвалил курс почти в два раза.

Большинство банкиров появилось в Нацбанке с утра в субботу, остальные — вечером в воскресенье. Решающая встреча произошла вечером в понедельник, 29 ноября. Созвать банкиров пришлось без лишнего шума, почти тайком, чтобы информация не просочилась в прессу. Для этого очень пригодилась созданная в свое время база данных, куда мы внесли о них буквально всю информацию, включая телефоны друзей.

Поначалу пришлось диктовать гостям предложения, которые наработал Нацбанк, и не получал почти никакой обратной связи. Банкиры были растеряны. В воздухе витал запах войны. Огромный зал, в котором мы собирались, освещался по максимуму. У меня же складывалось впечатление, что в помещении был полумрак. Впрочем, скоро он стал рассеиваться. Банкиры почитали предложенный нами документ, и началась прекрасная коллективная работа. К концу дня в субботу основная часть антикризисного постановления была готова.

Нужно отдать должное руководителям банков — они честно рассказывали о положении дел в своих учреждениях, ничего не скрывая. Многие привезли с собой готовые предложения по выходу из кризиса. Это был ключевой момент. Хотя Нацбанк и затеял обсуждение, неправильно считать, что именно регулятору принадлежит ведущая роль в разработке постановления № 576. Изначально в нашем проекте не было очень многих механизмов, которые появились в итоговом документе. Постановление сработало исключительно потому, что НБУ и банки сотрудничали друг с другом. Если бы регулятор применил только собственные заготовки, ситуацию не удалось бы удержать под контролем.

Наиболее активно работали Александр Дубилет из Приватбанка и Борис Тимонькин из Укрсоцбан-ка. Первый из них, например, предложил снизить скорость проведения платежей. Наши банки всегда гордились, что из одного конца страны в другой деньги идут пятнадцать минут. В условиях кризиса эта скорость могла сыграть злую шутку с банком, ведь всего в течение часа устойчивое учреждение могло превратиться в банкрота. Поэтому в проекте постановления Дубилет предложил предусмотреть отсрочку по платежам в один день. Уже это давало огромный прирост стабильности в рамках системы.