Арсений Яценюк - Банковская тайна времен Оранжевой революции

Я видел, как прибыл «Беркут». По данным нашей охраны, он приехал на подставных номерах из Донецка, Луганска или Крыма и «свиньей» попытался пройти через строй демонстрантов. Разворачивались они как раз напротив здания Нацбанка. «Беркуту» удалось пройти буквально метров пятьсот, но дальше демонстранты его не пустили, и пришлось возвращаться тем же путем назад.

Напряжение было такое, что оставалось надеяться лишь на счастливый случай. Я даже мысленно поблагодарил «Беркут» за то, что он разворачивался не с нашей, а с другой стороны. Мы с Александром Шлапаком и моим секретарем Светой пили водку и тревожно наблюдали, чем все закончится. К счастью, кровопролития не произошло.

На фоне политических событий разворачивался полномасштабный финансовый кризис. Ситуация в Киеве и регионах сильно отличалась. Первой ощутила удар Восточная Украина. Уже в пятницу, 26 ноября, в отдельных регионах начали громить банкоматы. В субботу-воскресенье кризис перекинулся на западные области.

Правление НБУ обеспечило тотальный контроль над всей банковской системой, вплоть до учета неисправных банкоматов. Я собственноручно рисовал карту Украины, на которой отмечал развитие кризиса. Карта напоминала движение тайфуна. Ситуация ухудшалась не по дням, а по часам. Распространенными стали случаи, когда население снимало депозиты и клало деньги в депозитные ячейки в том же самом банке. А в целом по всей Украине гривневые вклады конвертировались в доллары и прятались в носки.

Неделя с 22 по 28 ноября стала самой напряженной в работе регулятора еще и потому, что именно тогда мы разрабатывали антикризисные меры. Позже они нашли свое отражение в постановлении № 576 от 30 ноября. Удивительно, но я в тех обстоятельствах был настроен оптимистично. Правда, какое-то время совершенно не знал, что можно предпринять в такой ситуации.

Были случаи, когда банкиры обращались ко мне с предложением заработать на кризисе. Ничего удивительного — человек по своей натуре падок на легкие деньги, а самые большие состояния делаются во времена больших кризисов. Я сразу же выгонял таких посетителей. То, что они предлагали, было хуже мародерства. Ведь мародеры снимают вещи с трупов, а эти предлагали грабить живых людей.

Правление НБУ изучило теорию финансовых кризисов и конкретные примеры других государств. Это не помогло. Ни в одной стране мира не случалось ничего подобного.

Теории преодоления кризисов предполагали, что мы можем ввести банковские каникулы, заставить банки работать только на прием платежей или сократить продолжительность операционного дня, в течение которого обрабатываются платежи и выдаются деньги. Однако правление Национального банка понимало, что эти решения не снимут проблему, а лишь усугубят ажиотаж. Косметическими мерами и успокаивающими заявлениями в прессе ситуацию было не исправить. Как оказалось, у НБУ не было совершенно никаких наработок в данной сфере. Даже в 1998 году банковская система чувствовала себя гораздо лучше, чем осенью 2004-го.

В то время со всех сторон звучали рекомендации, как следовало бы поступить в подобных условиях. Одна из самых бредовых идей гласила: нужно ввести государственную гарантию на полную сумму всех депозитных вкладов. Это означало, что Верховная Рада приняла бы закон, по которому правительство вернуло бы населению все 45 млрд. грн., которые находились на вкладах в банках. Безусловно, кого-то такая мера успокоила бы, однако далеко не всех. И если бы рухнул хотя бы один системный банк, государственная гарантия никого бы уже не спасла. Страна оказалась бы без банков, а правительство приобрело бы 45 млрд. грн. долгов. Это кроме уже имеющихся 123 млрд. грн. по обесценившимся вкладам в Сбербанке СССР.

Предстояло придумать что-то свое. Правление работало у меня в кабинете, и все действовали очень четко. Для самых обессиленных банков пришлось на скорую руку разработать порядок выделения стабилизационных кредитов. Чтобы не допустить критического состояния остальных, нам предстояло перекрыть все дыры, через которые деньги могли бы уйти из банковской системы. Прежде всего, требовалось прекратить досрочное погашение депозитных вкладов населения. Своими действиями граждане обезвоживали банки и оказывали жуткое давление на курс. Физически выдать столько денег, сколько хотели вкладчики, банки не могли — им не хватило бы наличных. Также предстояло ввести жесткий контроль над операциями юридических лиц, которые стремились вывести свои средства за рубеж по «липовым» внешнеэкономическим контрактам.

Нацбанк создал свой набор антикризисных мер уже в пятницу. Впоследствии примерно половина пунктов из него перекочевала в постановление № 576. Регулятор отказался от рекомендаций, вроде упрощения системы рефинансирования. Все меры были исключительно жесткими, например, введение кредитных потолков.

Оставалось обсудить наш проект с теми, ради кого будут вводиться ограничения. В ночь с пятницы на субботу в НБУ собрались руководители всех крупнейших банков страны. Совместными усилиями за выходные 27–28 ноября мы доработали антикризисное постановление. К утру понедельника у меня уже был набор антикризисных инструментов, к которому сложно было что-то добавить. Это оказалось очень кстати, потому что в субботу-воскресенье в Северодонецке прошел Всеукраинский съезд народных депутатов и депутатов местных советов. На нем обсуждался вопрос создания отдельного государства на базе восточных и южных областей страны.

В ночь, 28 ноября, я позвонил Владимиру Стельмаху. Он не присутствовал на совещаниях, посвященных разработке постановления, однако от кого-то он узнал про наши планы. Сначала Владимир Семенович позвонил зампреду НБУ Александру Шлапаку, однако разговора у них не получилось, и Александр Витальевич попросил меня перезвонить Стельмаху. Владимир Семенович сразу же заявил: «Не делайте этого». На вопрос, что же предпринять, прозвучала удивительная фраза: «Сами вляпались, пусть сами выбираются». Подозреваю, что Стельмах имел в виду банки.

В понедельник, 29 ноября, правление НБУ решило не вводить постановление в действие. Мы наблюдали за развитием ситуации и надеялись, что все обойдется. Однако кризис лишь усугублялся. Население отдельных регионов начало переживать, что страна расколется на части, и бросилось снимать деньги с депозитов. Особенно ускорился процесс с понедельника, 29 ноября, после съезда в Северодо-нецке. За три дня, с 29 ноября по 1 декабря, население уменьшило свои депозиты на 1,7 млрд. грн., из которых 1,5 млрд. — в национальной валюте. Корреспондентские счета банков «похудели» на 1,1 млрд. грн., а их кассы — на 900 млн. Во вторник я подписал антикризисное постановление № 576.