Газета Завтра Газета - Газета Завтра 45 (1094 2014)

Житие архиепископа Луки, прошедшего лагеря, в миру за научный труд по медицине удостоенного Сталинской премии, примиряет белых и красных, доказывает, что истинное смирение и благой труд во славу Родины угодны Богу. После Великой Отечественной войны, в голодные годы, он ежедневно кормил обездоленных, будто повторяя Христово чудо умножения хлебов. В последние годы земной жизни, окончательно утратив зрение физическое, он обрел обостренное духовное зрение, словно ведомый всевидящим Божьим оком, как молитвенник и врач прозревал грехи и недуги.

Сегодня, молясь святителю Луке, мы просим даровать: "Градов наших утверждение, земли плодоносие, от глада и пагубы избавление. Скорбящим утешение, недугующим исцеление, заблудшим на путь истины возвращение" И как Иисусова молитва, непрестанно струящаяся по четкам, звучит по всей России: "Святителю отче Луко, моли Бога о нас".

У новой, сплоченной Крымом, империи сегодня созидается свой сонм русских святых, иконостас святителей, преподобных, мучеников и праведников. Одни из них уже стали местночтимыми святыми, канонизация других - лишь вопрос времени.

Оптинские новомученики: иеромонах Василий, иноки Трофим и Ферапонт, отошедшие ко Господу на Пасху, - своими телами заслонили народ от ножа сатаниста. Они пожертвовали жизнями ради сохранения Божественного строя, о котором писал в своем дневнике иеромонах Василий: "Действия лукавого направлены на разрушение Божественного строя, порядка жизни, то есть на разрушение красоты и премудрости. Потому что Божественный строй (иерархия во всем, послушание по любви) - это и есть премудрость и красота, совершенство, полнота".

Русский мальчик Евгений Родионов принял мученическую смерть и в одночасье стал святым мужем:"Евгений своей тонкой, наивной, детской, но, видимо, богооткровенной душой, понял, что есть более высокие ценности, чем его жизнь". Своей смертью он сам обезглавил чеченских полевых командиров, его вера и верность Отечеству разбомбили укрепления врага, подорвали вражескую технику, направили вражеские пули снайперов и автоматчиков на самих себя. Как и Евгений Родионов, за веру в двух чеченских войнах пострадали и другие мученики кавказские: священники Анатолий Чистоусов и Петр Сухоносов, чьи служение и подвиг также возвестили о зарождении новой империи.

Полковник Константин Васильев, во время теракта на Дубровке предложивший себя в обмен на детей, был зверски убит боевиками - и теперь его фотографии мироточат, что свидетельствует о том, что Господь не ждет земной канонизации и прославляет своих воинов на небесах, пополняя сонм русских святых.

Владыка Иоанн (Снычев), прозванный в народе "русским Златоустом", принял на себя, множество злокозненных ударов ради того, чтобы одолеть смуту и установить "самодержавие духа". Своим жизненным и пастырским путем митрополит Иоанн связал три русские реки, три русские артерии: Урал, Волгу и Неву - три русских города: Оренбург, Самару, Санкт-Петербург, которые в разные эпохи стали символами приращения Империи. Владыка Иоанн знал, что удержать это имперское единство не в силах ни меч, ни монета - во все времена его скрепляла молитва. И чем злей и коварнее становились враги, тем горячее и усерднее была молитва "русского Златоуста".

Старцы Иоанн Крестьянкин и Николай Гурьянов, подобно Иоанну Кронштадтскому, прозрели грядущие скорби и испытания уже нового века. Но оба говорили о преодолении всех смут и обретении Божественного света: "Вера станет нам спасительным ковчегом, где кормчим будет Сам Господь, Который проведет нас к вратам праведности. И исчезнет страх, с которым взираем мы в завтрашний день, ибо, что такое он, этот завтрашний день, если верующему в Бога и живущему в Боге обещана вечность" - поучал о. Иоанн Крестьянкин. И вторил ему о. Николай Гурьянов, видевший в России дом Божий: "Мы с Вами, мои драгоценные, самые счастливые, потому что Господь с нами, Царствие небесное здесь и Ангелы Божии рядом".

Все это духовные ратники, наши ходатаи перед Богом, которым уже написаны, или, веруем, будут написаны иконы и акафисты. Но по мысли Александра Проханова, "помимо канонических русских святых, которым посвящаются алтари, лики которых украшают росписи храмов, существуют неканонические святые".

Так, "все миллионы погибших советских солдат, одолевших вселенскую тьму, были коллективным Христом. Они взошли на крест и спасли род людской. Православные ждут второго пришествия, а оно уже состоялось". И это второе пришествие выражено Прохановым в перефразированном четверостишии классика:

Отягченный трехлинейкой,

Всю тебя, земля родная,

Бог в солдатской телогрейке

Исходил, благословляя.

Так, форсированный Днепр вновь оказался купелью, где советских солдат крестил сам Господь, где они приняли мученическую смерть и обрели чертоги небесные. Так, Брестская крепость и дом Павлова уподобились первохристианским катакомбам, а Мамаев курган стал русской Голгофой.

Свою золотую нить в небесный покров над Россией вплели и русские сладкопевцы - поэты, "которые находятся в прямом общении с Богом, есть посланцы Бога, несут в народ благую весть, когда церковь дремлем алтари остывают, лампады меркнут. Разве не святые Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Гумилев, Есенин? Разве их стихи - не псалмы, обращенные к Богу? Многие из них умерли мученической смертью".

Поразительно, но в каждом стихотворении Пушкина, каким бы стихотворным размером оно ни было написано, слышится: "Отче наш, иже еси на небесех". И только русский поэт способен "в небесах видеть Бога". Только русский поэт может узреть Божий лик в водах "последнего катаклизма". Только русскому поэту ведомо, "сколько музыки у Бога". Только русскому поэту открыто, что "Господне слово лучше хлеба питает нас".

От разрыва и попрания небесный покров уберегли смиренные труженики, ратники за Отечество, своим трудом, дерзновением и самоотречением возвеличившие Родину. Они изменили ход земной истории, раздвинули границы земного пространства, устремили ось времени в бесконечность. Не пожалев жизни временной, они обрели жизнь вечную, как Юрий Гагарин: "Гагарин перенес земную историю в космос. С этого момента земная история России стала историей космической. Любое деяние, любой поступок, совершённые на земле, меняют весь космос. Юрий Гагарин - святой. Он не погиб в авиационной катастрофе, а живым был взят на небо. Когда мы слышим летний гром за высокой синей тучей, мы знаем - это летит Гагарин, и его след в небесах отмечен радугой".

Они, будучи великими в своем созидании, имели редкое нестяжательство в повседневной жизни. В их мечтах и созерцаниях было что-то не от мира сего. Их разумом одухотворялась материя, когда, казалось, приклад автомата способен был ожить и стать зеленой веткой. Таков был оружейник Михаил Калашников: "Он был блаженным. Это бывает со святыми людьми, когда к старости из них излетает всё материальное, всё земное и тяжёлое, и остаётся только тихое свечение и сострадание, и любовь. И вместо криков "ура! вперёд! мы победили!", он тихо бродит по осеннему саду в потёртых валенках и негромко повторяет невесть кому: "Братья, любите друг друга!"".