Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

зажгли в то же время, как в большом нижнем городе учинился пожар

от подкопов. И ратные царские люди и сердюки при верхнем городе за

каменною церковью до самого вечера неприятеля из города выбивали

дважды и башню с плотиною боронили и им не давали>. (Арх. Юст., кн.

125, л. 1091. См также Лет. Сам., стр. 144; Ригельмана, стр. 162; Вё-

личка, II, 462).

342

певших вступить в Чигиринский замок тотчас вслед затем, как

русские его покинули.

По известиям современников, в войске Ромодановского

господствовал большой беспорядок, как и вообще во всем тогдашнем

военном русском строе. У нас в походе, - говорил впоследствии в

Москве гетманский посланец Мазепа, - с Ромодановским людей

было много, а на боях было их мало,- только солдатские полки да

стрелецкие приказы, да и стрельцов было немного; прочее все

пряталось в обозе на телегах, от рейтар, городовых дворян и детей

боярских только один крик! Гетман много раз посылал к ним, а они

не шли, и гетман принужден был послать в бой все свои козацкие

полки, а сам остался со своим двором и драгунами, которые всегда

находились неотлучно при нем>. Из царского войска беспрестанно

толпами бегали ратные люди, так что когда войско дошло до Чиги-

рина, то его осталась едва половина против того числа, какое было

при начале похода. Поэтому-то Ромодановскому не осталось более

ничего как уходить.

И вот, боярин и гетман, оба с своими войсками, двинулись от

Чигирина к Днепру в обратный путь, на другое утро после

разрушения Чигирина, 12-го августа. Они вели свои войска

четвероугольниками, окаймивши их несколькими рядами возов, как бы

шанцами. Все конные спешились; только сам Ромодановский да гетман

ехали сидя верхом на лошадях. Турки и татары с разных сторон

делали на них нападения, но безуспешно. На ночлеге нападения на

них не было. С рассветом 13-го августа войска двинулись далее, и

при переходе через болотистые места беспокоили их неприятели, но

так же, как и вчера, безуспешно. К полудню русские достигли

прежнего своего становища у Бужина и стали в своих прежних ретран-

шаментах; они начали посылать возы к самому Днепру в видах

начать переправу, но тут турки, по оплошности русских, овладели

брошенными окопами и начали палить. Это заставило русских

отложить переправу и давать неприятелям отпор до тех пор, пока не

принудят отступить. В тот же день калмыки, не желая помогать

русским, ушли на другую сторону Днепра, а потом направились в свой

край, но по пути <���наделали не мало бед малороссийским людям>.

На другой день после того гетману доставлено было письмо от

крымского хана. Называя Самойловича Иваном-Поповичем, гетманом

заднепровским, Мурад уверял “в расположении к козакам и убеждал

гетмана отступить от Москвы, но при этом давал слово не побуждать

его через то в подданство турецкому падишаху.

Такое же письмо от хана прислано было ко всем старшинам

собирательно. Эти письма не имели никакого успеха и на них не

отвечали. Но зато многие козаки не расположены были долее драться

и самовольно уходили за Днепр. Это заставило гетмана учредить

сторожу, чтобы не пропускали беглецов, а несколько человек, пы-

343

тавшихся переплыть Днепр, поймали и отстегали плетьми.

Неприятели, после неудачных попыток склонить на свою сторону Козаков, продолжали напирать на русские обозы и палили из пушек, доходило дело до того, что сражались не только оружием, но вступали и

в рукопашку; под самим визирем убито две лошади; очень хотелось

неприятелям разгромить русские обозы или припереть их к Днепру, но русские, особенно козаки, держались стойко, сделали две ночных

вылазки, убили и взяли в плен многих турок, хотя и турки принесли

в свой обоз 90 русских голов. Так прошло время до 10-го августа.

Наконец визирь, видя, что не удается овладеть русскими таборами, а своих воинов пропадает не мало, в ночь с 19-го на 20-е августа со

всем своим полчищем отступил к Чигирину, а князь Ромодановский

и гетман Самойлович со своими войсками переправились через

Днепр уже без всякого препятствия от неприятеля.

Неудачный поход Ромодановского в свое время подал повод к

толкам. Говорили, что турки подкупили его, что русский боярин

продал им Чигирин и нарочно вел дело так, что они могли им

овладеть. В малороссийском и великороссийском войсках ходили

такие толки: в неволе у бусурман был сын князя Ромодановского

Андрей, взятый в плен Суховеенком в 1668 году; визирь турецкий

заранее послал к Ромодановскому тайно сказать: если московский

полководец допустит визиря взять Чигирин, то визирь отпустит

сына его Андрея на волю; если же не допустит, то к боярину пришлют

голову его сына, набитую сеном. Ромодановский, ради спасения

жизни своего сына, вел дела так, чтобы все сталось по желанию

визиря. В турецких областях говорили, что туркам пришлось бы

пропасть под Чигирином, если б их неприятель Ромодановский

действовал иначе; гетман же должен был потакать боярину, как

царскому наместнику, против собственной воли; когда ж бы

делалось так, как гетману хотелось, то ни один человек не ушел бы

целым из турецкого войска. О таких толках извещал Самойловича

Куиицкий. Самойлович, передавая о том в Приказ прибавлял от

себя, что это басни ложные. Гетман был расположен к Рохмоданов-

скому и когда узнал, что московское правительство намеревается

заменить его другим лицом в команде над царским войском в

Малороссии, то в письмах своих, посылаемых в Приказ, изъявлял

сожаление и прибавлял, что желает, дабы всякий другой, кто будет

на месте Ромодановского, пребывал с гетманом в таком совете и

дружбе как Ромодановский.

В какой степени был виновен Ромодановский - решить трудно

при недостатке материалов, которые пролили бы свет-на тайные

события того времени; но несомненно, что Ромодановский имел

возможность и перед правительством, и перед потомством совершенно

отклонить от себя упреки в потере Чигирина: еще прежде, чем он

с войском достиг до этого города, у него был уже царский указ -

344

покинуть оборону Чигирина и предать его истреблению, если

окажется слишком трудным его удерживать. Таким образом, Ромода-

новский поступил сообразно царскому указу; должно думать, что, сообразно тому же указу, он1 заводил или по крайней мере пытался

заводить с визирем сношения о мире. В делах мы не нашли о том

донесения; во всяком случае это вероятно, потому что в царском

указе ему повелевалось разорить Чигирин и попытаться завести с

турками сношения о мире; если половина указа была им