Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

шведов же были до такой степени слабы географические сведения

о южнорусском крае, что они, слыша, что царь строит суда в

Воронеже, думали, что этот город лежит у Черного моря.

Но всякие отважные затеи разбивала природа. После

ужаснейших морозов, каких не помнили старожилы в крае, наступила

cттепель, а 13 февраля произошло странное явление: полился

сильный дождь с громом и молнией. В это время король ехал

рядом с Мазепою, который получил тогда облегчение от своей

болезни и отважился пуститься в путь с королем. Приближались

к Коломаку*. Мазепа, по своему обычаю, любивший говорить

любезности, сказал: <���Война для вашего величества идет очень

счастливо: мы уже дошли только за восемь миль от рубежей Азии!>

Король отвечал:

согласятся географы)>. <���Это, - замечает современный историк, -

заставило покраснеть доброго старика>. Зная, что король часто

толковал о подвигах Александра Македонского и во всем ставил себе

за образец этого древнего героя, Мазепа, в угоду королю, сочинил

тогда, будто в этих странах недавно отыскан <���александрийский>

камень, воздвигнутый Александром Македонским.

Когда войско остановилось на отдых, король сообщил своему

генерал-квартирмейстеру Гилленкроку, что Мазепа сказал ему, будто отсюда недалеко до Азии. <���Ваше величество шутите, -

сказал Гилленкрок. - Не по этому направлению можно достигнуть

пределов Азии>. <���Я никогда не шучу, - отвечал король. -

Ступайте и узнайте от Мазепы путь в Азию точнее>. Гилленкрок

отправился к Мазепе. Тот встревожился, узнавши, какое действие

произвела на короля его болтовня, и сознался, что говорил королю

только из любезности. <���С нашим королем опасно говорить пустяки

о таких предметах, - сказал Гилленкрок. - Этот государь любит

более всего славу и легко поддастся желанию двинуться туда, куда нет необходимости идти для его целей>.

Началась полнейшая распутица; нельзя было идти в неведомый

путь. Короля убедили отложить свое намерение и воротиться в

Гетманщину. Но и обратный путь не обошелся без затруднений и

потерь. Берега Коломака уже походили на большое озеро. Река Мерла

в полсутки покрылась водою. Мелкие речонки разливались с

неимоверною быстротою. Снегу в предшествовавшую зиму было чрез-

1 Ныне слобода Валковского уезда при р. Коломаке в 25 верстах от

Валок.

680

вычайно изобилие, и теперь от быстрого таяния полились водные

потоки. Пехота в продолжение целых дней шла в воде по косточки, и если не было возможности добраться к вечеру до сухого места, то

приходилось всю ночь оставаться в воде. Воды везде было так много, что впереди невозможно было заметить, где находятся реки и

протоки, а на речках, покрывшихся водою, лед стал так хрупок, что

многие шведские солдаты потонули с лошадьми, наткнувшись

нечаянно на реку, которой не могли заранее распознать в

пространстве, обнятом водою. От Коломака до Будищ было на пути

несколько плотин длинных и высоких; на таких-то плотинах приключалась

беда с людьми и лошадьми, особенно в темные ночи; кто только на

такой плотине споткнулся, тот и погибал. На реке Мерле прежде, когда шли шведы в Слободскую Украину, была большая плотина: теперь от нее ни малейшего следа не оставалось, кавалерия

переходила реку вплавь; лошади плыли, положивши головы на задние

части лошадей передних; много тогда пропало и лошадей, и

повозок. Переправа на Мерле шла полтора дня. На Ворскле шведские

полки переправлялись вплавь в течение четырех суток и еще с

большими затруднениями. Ворскла была наполнена маленькими

островками, которых вершины едва можно было заметить в воде, а между

островками река была особенно глубока; многие, попавши в такие

места, потонули. Король благополучно переехал Ворсклу на лошади

вплавь в числе первых; его примеру следовали многие офицеры. По

прибытии в Опошню король приказал строить на Ворскле мосты

для переправы остального войска и всего обоза. Много погибло

шведов в этом походе, но те, которые вернулись целыми, восхваляли

своего короля за то, что он разделял все неудобства наравне с

простыми солдатами.

В то время, когда король совершал свой бесполезный поход в

Слободскую Украину, позади него, в Гетманщине, русская сторона

брала верх. Еще в январе князь Григорий Долгорукий, находившийся в Нежине, послал генерал-майора Гинтера взять Прилуки.

Шведы, занимавшие этот город с конца ноября, ушли оттуда, не

дождавшись прихода русских, а с ними вместе уехали

находившиеся там некоторые семейства лиц, перешедших к Мазепе. Гинтер

занял Прилуки, поставил там коменданта и прислал к царю

составленную им опись этого города. Из этой описи мы узнаем, что в

Прилуках был тогда довольно обширный замок или город с высоким

валом и рвом около него, но вал требовал в некоторых местах

починки. Прилуки страдали недостатком воды, так что в замке не

было ни одного колодца, и генерал Гинтер приказал туда навозить

льду, <���дабы в самой последней нужде можно оный вместо воды

употреблять>. Вслед за Гинтером явился новопоставленный царем

прилуцкий полковник Нос, был встречен подначальными с

покорностью, и тотчас распорядился о сборе и доставлении в Прилуки

681

провианта. 22 января князь Долгорукий из Нежина послал туда

солдатский Ямбургский полк с пушками, приказавши командиру

этого полка, Вестову, держаться в Прилуках до последнего.

Ревностным деятелем в пользу царя явился тогда миргородский

полковник, еще недавний соумышленник Мазепы. Он деятельно трудился

против неприятеля, отбивал шведские и Мазепины возы, взял

Гамалею и зятя своего с женами их; которых везли шведы, укрощал

и искоренял своевольных разбойников, которые бесчинствовали, пользуясь военным временем и суматохою. Мазепа много полагал

надежды на правобережных Козаков, но обманулся в своих

надеждах. Не говоря уже о том, что белоцерковский полковник в числе

первых объявил себя на стороне царя, в других городах то и дело

что ловили и доставляли русскому генералу Инфлянту Мазепиных

комиссаров, то под видом чумаков, то под другими видами

являвшихся для возмущения народа против царя.

В феврале фельдмаршал Шереметев отправил бригадира Бема

с четырьмя драгунскими полками и с двумя батальонами лейб-

гвардии, в числе которых были преображенцы, выгнать из Рашев-

ки1 там стоявших шведов. В Рашевке находился шведский

полковник Албедиль с 325 драгунами, а к нему из Гадяча отправлены

были еще 130 пехотинцев с артиллерийскими лошадьми и