Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

подданстве: на том прими от нас знамя, булаву и бунчук и учинись

над нами гетманом, - сказал за себя и за других обозный.

После выбора нового гетмана выбрано было радою несколько

новых старшин. На место Самойловича в должность первого

генерального войскового судьи поступил второй судья Домонтович, а на место последнего Павел Животовский; вместо сосланных с

Многогрешным генеральных асаулов Гвинтовки и Грибовича

избраны Иван Лисенко и Лесько Черняк. Тогда отставлен был от

генерального писарства Карпо Мокриевич, а вместо него избран

новый писарь Савва Прокопович; генеральным хорунжим избран

Григорий Карпович, генеральным бунчужным - Леонтий Пол-

уботок, и гадяцким полковником - Семен Остренко. Возвращено

стародубское полковничество Рославцу. Эти выборы последовали-

на избирательной раде тотчас после избрания Самойловича.

Мы не знаем подробностей тогдашней закулисной

деятельности, и потому не можем вполне решить, что побудило избрать в

239

гетманы именно Самойловича, какими путями подготовлялся его

выбор, в какой степени сам он домогался получить этот сан и

насколько помогло ему согласие Ромодановского. Существует

официальное известие, подтверждаемое, и летописным сказанием, что

выбор этот произошел согласно: <���вольными и тихими гласы>.

Конечно, выбору помогло много то, что он совершился только советом

старшин, полковников и подобранных на раду Козаков, совершился внезапно* на великороссийской, а не на малороссийской земле, совершился, так сказать, на дороге, куда не могли нахлынуть

толпы простых Козаков; помогло спокойному выбору также и то, что московское правительство, приказавши’ прислать в Москву

Серка, удалило опасного для Самойловича соперника.

Сильнейший и влиятельнейший между генеральными старшинами был

тогда обозный Петр Забела; по этому человеку в глазах

московского правительства зазорно было добиваться булавы для себя

после того, как он, в своем желании угодить Москве, заявлял

мысль, что хорошо было бы дать гетманское управление в

Малороссии великороссийскому боярину. Новый гетман, однако, скоро

нашел, что обозный Петр Забела, сваливший Многогрешного, был

не безопасен и для его преемника: как только Самойлович

укрепился в гетманском достоинстве, Забела сошел со сцены. Не

знаем, как случилась отставка от писарского уряда Карпа Мокрие-

вича. Несколько позднее, но близкое по времени известие

сообщает, что Самойлович удалил его от себя и настоял на

избирательной раде, чтоб был избран другой писарь, а Мокриевич

с тех пор остался во всеобщем презрении. Лазарь Баранович

называл его Иудою предателем, и когда после литургии раздавал

антидор, то произносил, видя подходящего Мокриевича: <���Иуде

Христос хлеб дал, и по хлебе вниде сатана>. Он принужден был, как увидим, последовать в изгнание.

Новый гетман был сын священника и потому во все

продолжение своего гетманства носил кличку гетмана-поповича. Вместе

с родителем он перешел с правой стороны Днепра на левую; его

родитель получил приход в местечке Красном Колядине1. Иван

Самойлович в молодости получил превосходное по тому времени

образование и выказывал большие природные способности, ясный

практический ум и сметливость. Он стал служить в козацком

войске. При Бруховецком сильным человеком был генеральный

писарь Гречаный: Самойлович приобрел его расположение, и при

его покровительстве избран был сотником в городе Веприке Га-

дяцкого полка, потом при содействии того же Гречаного в звании

войскового товарища стал черниговским наказным полковником.

Самойлович был одним из деятельных участников переворота, за-

* Местечко Конотопского уезда, Черниговской губернии.

240

теянного Бруховецким против московской власти и, как мы уже

видели, показал большую вражду к великороссиянам, когда в

черниговском замке сидел в осаде воевода Толстой. Но Бруховецкий

пал, Дорошенко внезапно удалился на правую сторону; тогда Са-

мойлович, видя, что дело восстания не клеится, пристал к

Многогрешному, присягнул на верность московскому государю и, наравне со всеми малороссиянами, получил от государя отеческое

прощение. На глуховской раде он был избран генеральным

судьею, вероятно, благодаря своей образованности. Мы уже

видели, что он, вместе с Забелою и Мокриевичем, устраивал гибель

Демка Многогрешного, но нет данных заключить, что уже в то

время у него в голове был план получить гетманство.

По совершении выбора Самойловича, в царском шатре

архиепископ Лазарь Баранович с архимандритом Лежайским и

нежинским протопопом Симеоном Адамовичем отслужили

молебствие, а потом, по чиновной книге, пред крестом и евангелием, привели к присяге на верность государю гетмана и новоизбранных

старшин. Ромодановский произнес им нравоучительную речь, велел гетману и всем старшинам приложить руки к статьям, на

которых избран был гетман, и спрашивал: какие староства

желают они иметь на гетманскую булаву и на войсковую армату.

Гетман и старшины пожелали иметь на булаву Гадяч, а на армату

(артиллерию) - Короп1 и Воронеж2. Боярин приказал вписать

имена зтих городов в оставленные заранее пустые места в

жалованной грамоте и вручил грамоту гетману.

После того Ромодановский пригласил архиепископа с

духовенством и гетмана со всеми старшинами к себе в обоз на пир.

На другой день, 13-го июня гетман со старшинами пригласил

боярина и товарищей его к себе на обед. Ромодановский вручил

привезенные.от царя подарки: гетману два сорока соболей - один

во сто рублей, другой в пятьдесят и, сверх того, две пары соболей

высшего достоинства па двадцати рублей за пару; генеральным

старшинам по одному сороку соболей в шестьдесят рублей и, сверх того, по белому атласу и по кармазинной камке; полковникам3 по сороку соболей в шестьдесят рублей, а некоторым еще

по паре соболей в десять рублей и по атласу; полковым асаулам

1 Ныне заштатный город Черниговской губ., Кролевецкого у., при реке

Коропце.

2 Местечко Черниговской губ., Глуховского у., на р. Осети.

3 Тогда полковниками были: переяславским - Дмитрашко Райча, ста-

родубским - Петр Рославец, нежинским - Филипп Уманец, киевским - Константин Солонина, черниговским - Василий Борковский, прилуцким - Лазарь Горленко, лубенским - Иван Сербии, миргородским - Иван Дубяга, полтавским - Демьян Кгуджел, гадяцким -

Семен Остренко.

241

и писарям, канцеляристам и духовным лицам розданы были

соответственные награды соболями.