Анатолий Манаков - Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке

Приглядевшись повнимательнее, я рассмотрел на карточке название газеты — «Нью–Йорк пост». Спокойно и деловито опросил он шефа детективов, санитаров, прохожих и, записав кое–что в блокнот, направился к стоявшей у бровки тротуара автомашине.

— Если можно, задержитесь на минуту, — попросил я его и, дабы не терять понапрасну времени, показал свою прессовскую карточку. — Просто хочется узнать: вы тоже оказались здесь случайно?

— Эта случайность обходится моему боссу в триста пятьдесят долларов в неделю, — не без иронии пояснил он. — А вот вам, мне кажется, просто подфартило.

Через минуту я уже сидел рядом с репортером и его напарником в машине с потрескивавшим под панелью радиопередатчиком. Крутя баранку, он лаконично изложил в микрофон все известные ему обстоятельства убийства. Посовещавшись с кем–то по радио, решил: произошло весьма заурядное убийство и вряд ли что–нибудь получится, но пленку надо срочно доставить в редакцию на всякий случай и продолжать патрулирование в ожидании действительно «жареного».

Снимки были переправлены, и мы приготовились ждать, прислушиваясь уже к какой–то другой волне. Разобрать членораздельное в потоке цифр, условных наименований и терминов я не мог и намекнул об этом.

— Еще бы. Не один месяц я потратил, чтобы разобраться в этой чехарде, — гордо подтвердил мой новый знакомый. — У детективов свои заботы, у нас свои, но есть и одно общее — к месту происшествия мы спешим наперегонки, особенно когда кого–то прихлопнули. А как за ними угонишься, если у них сирена и право проезда на красный. Поэтому и ловчишь, перехватывая их радиопереговоры и, если везет, успеваешь до них…

Дальше я узнал, что именно таким путем ему стало известно об убийстве. Проезжавший мимо водитель такси сообщил своим диспетчерам, те в полицейское управление, откуда и последовала команда патрулям. Его же машина случайно оказалась в минуте езды от места преступления. Вот и весь секрет.

Репортер время от времени прислушивался к трескотне передатчика и лаконично расшифровывал:

— В Бруклине убит водитель автобуса. Туда пока доедешь, автобуса и след простыл. Не поедем… А вот заполыхал магазинчик в Гарлеме. Туда тоже спешить не стоит, ибо район не из гостеприимных, тем более самое ценное из магазина уже наверняка вынесли… Стоп, это уже что–то: у входа в монастырь ограблена и изнасилована монахиня. Надо торопиться, пока ее не увезли в госпиталь. Упритесь ногами, мой друг, впереди нас ждет большая удача. С вас, кстати, причитается.

— Нет, это не по мне. А посидеть в баре не откажусь, — заметил я и вышел из машины, предварительно договорившись о встрече…

Мое неожиданное знакомство с «блуждающим» репортером из «Нью–Йорк пост» позволило увидеть явление гораздо более интересное, чем оперативный поиск событийной информации. Невольно напрашивалось сравнение типичного американского корреспондента с туристом, приехавшим поглазеть на аттракционы калифорнийского Диснейленда, где в разных местах понаставлены специальные указатели–стрелки, рекомендующие наиболее живописные виды парка для съемки, и турист послушно щелкает именно с положенного места, идет в положенном направлении. Также ведут себя и репортеры, указателями для которых служат созываемые кем–то из вашингтонских вельмож пресс–конференции, заявления для печати какого–нибудь сенатора или конгрессмена. В Белом доме и на Капитолийском холме репортеры дежурят чуть ли не круглые сутки. Такое же дежурство установлено в полицейских управлениях крупных городов, а по их улицам постоянно курсируют уже знакомые нам своего рода «бригады быстрого реагирования». В подавляющем большинстве случаев репортерам не остается ничего другого, как «брать то, что дают, смотреть то, что показывают».

Истинно американский парадокс: оснащенная по последнему слову техники газетная и радиотелевизионная журналистика при всей внешней активности остается в массе своей пассивной, зависящей от случая и очень далекой от показа истинных причин важных социальных явлений. Случайно ли такой известный в Америке «разгребатель грязи», как Сеймур Херш, смог первым опубликовать разоблачительный материал о кровавой бойне в Сонгми лишь в никому не известной «Диспетчер ньюс сервис»?

Представьте себе лавину информации, обрушивающуюся на американца из 1750 ежедневных газет общим тиражом в 62 миллиона экземпляров, 6700 коммерческих радиостанций и 700 телестанций. После школы пресса и телевидение — самый эффективный канал программирования сознания людей. Печатная индустрия, радио и телевидение, как и любая отрасль бизнеса (газетный бизнес в США занимает десятое место по объему производимой продукции и пятое по уровню занятости), стремятся прежде всего привлечь максимальное число потребителей. Как этого легче добиться? Путем культивирования уже сформировавшихся и тем самым апробированных социальных ценностей и политических взглядов. Для успешного функционирования «салонов психологического массажа» нужна прибыль в первую очередь, во вторую — расположенность и доверие клиентов. Желательно все вместе. Семейство Сульцбергеров — Оксов, например, получает от «Нью–Йорк тайме» свыше 10 миллионов долларов в год, семейство Чэндлеров от «Лос–Анджелес тайме» — более 20 миллионов. В телебизнесе норма прибыли выше раз в шесть–семь.

Как и в любом бизнесе, в «индустрии промывания мозгов» существует и своя довольно острая внутренняя конкуренция. «Управляющие умами» отчаянно борются между собой за новые рынки сбыта и сферы влияния, за первенство в подаче информации, тем более «жареной». Телекомпания Си–би–эс никогда не уступит Эй–би–си, журнал «Тайм» главному сопернику — «Ньюсуик», телеграфное агентство АП контрпартнеру — ЮПИ. А столичная «Вашингтон пост» скорее зарубит весь тираж, чем позволит «Нью–Йорк тайме» опередить ее в передаче наиболее сногсшибательной новости.

Кстати, как понимают новость? Около века назад главный редактор газеты «Нью–Йорк сан» Джон Богарт определил ее так: «Когда собака кусает человека, это не новость, ибо ничего экстраординарного здесь нет. Но когда человек кусает собаку, вот это действительно новость». Столь образное, сколь и извращенное понимание социально полезной информации, сегодня в плоти и в крови каждого репортера и редактора любой провинциальной или крупной газеты, журнала, радио или телевидения.

Конечно, чисто в профессиональном плане есть и положительные плоды острой конкурентной борьбы, но от нее ничего не меняется ни в реальном положении американцев, ни в отношении средств массовой информации к системе частного предпринимательства. Да и как пресса может выступить против этой системы, если она и есть частное предпринимательство, и зачастую весьма крупное, борющееся за потребителя, точнее, за потребление своей продукции, за выколачивание максимальной прибыли. Уж кто–кто, а бизнес и пресса действительно сидят «в одной лодке».