Владимир Реданский - Во льдах и подо льдами

«Весь 1959 г. лодка доводилась, — рассказывал Л.Г. Осипенко. — Ее кромсали, резали, варили. И вновь испытывали во время выходов в море. Но главные недостатки и, прежде всего, микротечи в системах трубопроводов парогенераторов устранить до конца так и не удалось». Причина, по мнению первого командира «К-3», заключалась в отсталости металлургии, хотя для лодки специально был создан особый вид стали, и низкая культура производства. В дальнейшем парогенераторы создавались из улучшенных материалов.

1959 г. ознаменовался и для кораблестроителей и для подводников, которых теперь уже по праву называли атомщиками, знаменательным событием. В июле за создание первой в стране атомной подводной лодки многие конструкторы, инженеры, рабочие удостоились государственных наград. Главный конструктор В.Н. Перегудов стал Героем Социалистического Труда. Коллективы СКБ-143 и завода № 402 [319] * СКБ-143 в настоящее время — Специальное проектное морское бюро машиностроения «Малахит»; завод № 402 — производственное объединение «Севмашпредприятие». наградили орденами Ленина. Группе участников научно-исследовательских и конструкторских работ из 19 человек, внесших наиболее значительный Творческий вклад, присудили Ленинскую премию.

Экипаж «К-3» в полном составе был награжден орденами и медалями. Командир Л.Г. Осипенко стал кавалером «Золотой Звезды» Героя Советского Союза. Это, кстати, была первая такая почетная награда с момента окончания Великой Отечественной войны. Следующий Герой Советского Союза появится в стране лишь через два года. Им будет первый космонавт Юрий Гагарин.

Примечателен 1959 г. еще одним немаловажным обстоятельством. В конце года на заводе № 402 прошла государственные испытания еще одна атомная подводная лодка — «К-5», которой командовал капитан 2 ранга B.C. Салов. В отличие от «К-3» это была серийная атомная лодка (пр. 627-А). 27 декабря ее приняли в состав ВМФ.

Всего по усовершенствованному пр. 627-А на заводе до 1964 г. включительно было построено 12 атомных подводных кораблей.

В 1960 г. семья советских атомоходов пополнилась ракетоносцами «К-19», «К-33» и «К-55» пр. 658, вооруженными тремя баллистическими ракетами. Первым из них— «К-19» командовал капитан 2 ранга В.Н. Затеев [320] Гангут. Спб., 1997. Вып. 7. С. 13. .

Жизнь, однако, преподносила первым подводникам-атомщикам порой неприятные «сюрпризы». Не только на «К-3», но и на других атомных лодках первой постройки наиболее уязвимым местом оказались парогенераторы.

Это не могло не вызвать обеспокоенность у командования ВМФ. После обоснованного доклада главкома политическому и военному руководству страны 17 февраля 1961 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «О повышении надежности механизмов и оборудования подводных лодок со специальными энергетическими установками».

Настало время создания соединения атомных лодок. Путь к этому начался еще в середине 1950-х гг. в Ленинграде, где экипажи будущих атомоходов входили в состав дивизиона строившихся обычных подводных лодок. Последние затем образуют дивизион строящихся атомных лодок, переведенный в конце 1957 г. в Северодвинск и вскоре переформированный в бригаду. В конце 1958 г. в Западной Лице, что на берегу Мотовского залива Баренцева моря, куда уже перебазировали «К-5», «К-8» и «К-14», создается сначала бригада боевых атомных лодок, которую возглавил капитан 1 ранга А. И. Сорокин. В августе 1961 г. разросшаяся бригада реорганизуется в две дивизии, составившие флотилию атомных лодок, первым командующим которой стал контр-адмирал А.И. Петелин [321] Костев Г.Г. Военно-морской флот страны 1945—1991. Взлеты и падения. СПб., 1999. С. 116, 117. .

Побывала в губе Западная Лица и подводная лодка «К-3». В то время берега здешних бухт Большая и Малая Лопатка (а правильнее бухты Лопаткина) представляли собой окруженное невысокими сопками, необжитое место с одним пирсом. Первые подводники-атомщики размещались на плавбазе «Магомет Гаджиев».

Это со временем поблизости от бухт появится городок Заозерный, который обзаведется и жилыми зданиями, и госпиталем, и школами, и детскими яслями и садами. Поднимутся у сопок и замечательный Дом офицеров, и плавательный бассейн. Но жилья всегда будет хронически не хватать.

Прежде чем вместе с экипажем атомной подводной лодки «К-3» нырнуть под полярные льды, а затем на ней и на «К-181» отправиться к Северному полюсу, обратимся (хотя бы кратко) к истории создания технических средств, без которых немыслимо безопасное плавание в арктических глубинах — гидроакустических приборов, станций, комплексов. Не случайно их без всякого преувеличения называют не только «ушами», но и «глазами» подводного корабля.

Первыми акустическими приборами, предназначенными для приема звуковых сигналов в водной среде, стали электрозвуковые преобразователи, получившие название гидрофонов. Они появились и в России и за рубежом. Предварительные опыты с такими гидрофонами проводились в Петербурге в Опытном бассейне, которым с начата 1990 г. заведовал А.Н. Крылов (будущий академик). Об одном из таких опытов Алексей Николаевич Крылов впоследствии писал: «...Гидрофон так оглушительно ревел в Галерной гавани (на Васильевском острове. — В.Р. ), что его было слышно за 7 верст на Невском плавучем маяке; по воздуху же звук не долетал» [322] Цит. по: Клюкин И.И. Звук и море. Л., 1984. С. 32. .

В архивах обнаружены материалы, свидетельствующие о том, что за применение гидрофонов на кораблях ратовал адмирал С.О. Макаров. По его мнению, гидрофоны могут служить не только для звуковой сигнализации, но и для «определения местонахождения торпедных катеров на поверхности или подводных лодок под водой».

Существенный вклад в развитие гидроакустики внес еще один наш соотечественник — К.В. Шиловский [323] Клюкин И.И., Шошков Е.Н. Константин Васильевич Ши- ловский. Л., 1984. 117 с. , волею судьбы ставший эмигрантом (после ареста за участие в революционной деятельности он оказался в тюрьме, из которой совершил побег). Поселившись во Франции, Шиловский занялся научными изысканиями в области физики и сконструировал гидролокатор. А затем запатентовал ряд гидроакустических устройств, созданных им совместно с французским ученым П. Ланжевеном.

Развитие отечественных гидроакустических станций наблюдения и связи в советское время началось в середине 1920-х гг. К середине 1930-х гг. были сконструированы приборы звукоподводной связи «Орфей», «Вега» и «Сириус», а в конце — первые станции ультразвукового наблюдения и связи «Орион», «Антарес» и «Альбион», ставшие прототипами аппаратуры типа «Тамир».