И. Беглов - США: собственность и власть

Таким образом, берлианский тезис представляет собой обобщение поверхностных явлений в области отношений собственности и власти. И все же этот тезис нельзя опровергнуть простыми статистическими данными об огромной концентрации производства и капитала в монополистических объединениях и концернах. Апологеты монополистического капитала типа А. Берли и его последователей, ловко оперируя цифрами и фактами, пытаются найти в них доказательства достоверности своей концепции. Однако предвзятый характер их рассуждений становится очевидным сразу же, как только центр исследований перемещается из области производства и производственной статистики, лежащих на поверхности, в подспудную и таинственную сферу отношений собственности и власти, скрывающихся за внушительным фасадом «советов олимпийцев». Другими словами, только подлинно марксистский научный анализ дает возможность всесторонне раскрыть реальную картину структуры владения акционерным капиталом в корпорациях, роль крупных акционеров в их управлении и действие финансового механизма, собирающего распыленные пакеты акций и передающего их в распоряжение финансовой олигархии.

Берлианская софистика и реальные факты. Распыление владения акциями вытекает из самого характера акционерного общества и экономической системы его функционирования. Главное преимущество акционерной формы крупных предприятий состоит в том, что в условиях господства частной собственности она дает возможность владельцу посредством продажи части акций «широкой публике» привлечь не только собственный, но и чужой капитал. Значительная часть инвестируемых в производство капиталов не принадлежит капиталистам-предпринимателям. Эта особенность капиталистического производства свойственна всем стадиям капитализма.

Капиталисты — собственники предприятий всегда прибегали к краткосрочным и долгосрочным банковским займам. Использование чужих капиталов дает капиталисту возможность вести производство в более крупных размерах, чем позволяет величина его собственного капитала. С точки зрения капиталиста, новый выпуск акций мало чем отличается от выпуска облигаций займа или банковского займа. Очень часто предприниматель предпочитает получить необходимые для расширения предприятия средства путем дополнительного выпуска акций, вместо того чтобы обращаться за займом к банкам. В некоторых случаях банковские займы угрожают независимости его предприятий больше, чем продажа части его акций.

Современные поборники теории корпоративной революции, или «революции управляющих», громогласно объявляют об отделении собственности на акции от контроля над корпорациями. Марксисты говорят об отделении собственности на капитал от приложения капитала к производству как об объективной закономерности развития финансового капитала. Внешне оба тезиса как будто бы касаются одного и того же явления. Но на деле между ними лежит непреодолимая пропасть.

«Капитализму, — писал В. И. Ленин, — вообще свойственно отделение собственности на капитал от приложения капитала к производству, отделение денежного капитала от промышленного или производительного, отделение рантье, живущего только доходом с денежного капитала, от предпринимателя и всех непосредственно участвующих в распоряжении капиталом лиц. Империализм, или господство финансового капитала, есть та высшая ступень капитализма, когда это отделение достигает громадных размеров. Преобладание финансового капитала над всеми остальными формами капитала означает господствующее положение рантье и финансовой олигархии» [87] В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 356—357. . Марксистский тезис означает, что в силу внутренней диалектики экономических процессов, присущих финансовому капиталу, распыление владения акциями порождает свою противоположность — огромную концентрацию акций в руках крупных финансистов. Чем более распылено владение акциями какой-либо корпорации, тем более вероятным становится переход контроля над ней из рук предпринимателя в руки финансистов [88] Механизм собирания акций в руках финансовых магнатов рассматривается в трех последующих главах. . Следовательно, распыление владения акциями ведет не к ослаблению, а к усилению господства собственников финансового капитала.

К совершенно противоположным выводам из факта распыления акционерного капитала приходят берлианцы. По их утверждению, развитие акционерной формы предприятий якобы ведет к отстранению собственников капитала от власти, изменению социально-экономической природы современного американского капитализма и чуть ли не к его окончательной «социализации» и мирной трансформации в некое лишенное классовых антагонизмов общество.

А. Берли готов допустить, что в прошлом финансовая плутократия доминировала в корпорациях и в политической жизни общества. По его словам, в США «эра плутократии» охватывала период с 1870 по 1910 г., и его удивляет то, что «за границей Америку все еще продолжают изображать как плутократию десятилетия спустя после того, как эта эра канула в вечность» [89] А. В е r 1 е. Power Without Property. New York, 1959, p 72—73. . В книге «Власть без собственности» Берли изложил схему исторического развития американских корпораций, призванную показать процесс постепенного отделения собственности на акции от контроля над корпорациями [90] Ibid., p. 69, 76. .

Согласно этой схеме, акционерные общества в США в своем развитии прошли три стадии и вступают теперь в четвертую. Первая стадия начинается в конце XIX в. и кончается в 1914 г. На этой стадии крупные предприятия принимали форму акционерных обществ. Собственники предприятий, продав часть акций публике, все еще удерживали в своих руках большую часть их и сохраняли абсолютный контроль над корпорациями.

Вторая стадия начинается с 1914 г. и кончается в 1928 г. Для этой стадии, по словам А. Берли, типичен переход от абсолютного контроля крупных акционеров над корпорациями к «эффективному контролю». В результате разрастания числа наследников бывших собственников предприятий, раздела имущества и введения прогрессивного налогообложения на наследство крупные пакеты акций якобы подверглись «эрозии» и их удельный вес сократился ниже 50%. Под эффективным контролем подразумевается, что главные акционеры владеют менее чем половиной акций корпорации, но все же их пакет акций практически обеспечивает им возможность диктовать назначение угодных им лиц на директорские и административные посты.

В 1929 г. начался переход к третьей стадии, характерную особенность которой будто бы составляет «контроль управляющих». По утверждению берлианцев, владение акциями ныне настолько рассредоточено, что никто из акционеров уже не в состоянии определить по своей воле состав директоров и администраторов. Советы директоров приобретают полную независимость от акционеров — номинальных собственников предприятия, потому что крупных акционеров, способных бросить «вызов» директорам, не существует, а тысячи мелких акционеров будто бы слепо следуют за управляющими и вручают им доверенность на голосование их акциями.