Дэвид Шефф - GAME OVER Как Nintendo завоевала мир

До Рождества оставалась пара недель, Конгресс был на каникулах, и журналистам Вашингтона ничего не оставалось, кроме как прийти на пресс-конференцию Эккарта; там он заявил, что будет рекомендовать Министерству юстиции начать расследование деятельности Nintendo. Получив запись пресс-конференции, Линкольн взорвался: «Господи боже! Перед этим парнем больше микрофонов, чем перед Рузвельтом, когда тот объявлял войну Японии. Он рассказал обо всем начиная с нашей позиции по цене перепродажи до отношений с Tengen. Такую историю могла бы рассказать Tengen. Это катастрофа!»

Tengen же ликовала. «Nintendo настолько жестко ведет себя в США, что вмешательство Министерства юстиции было просто необходимо для возвращения свободной конкуренции, — писал в пресс-релизе Деннис Вуд. — С самого начала выпуска Tengen собственных картриджей для NES в декабре 1988 года Nintendo пыталась выжить нас с рынка любым способом <���…> Мы приветствуем высказывание члена палаты общин Эккарта о том, что текущий судебный процесс о монополистских действиях Nintendo важен для всей отрасли, и полностью поддерживаем его рекомендацию расследовать все аспекты деятельности Nintendo на рынке США». На следующий день Atari Corp. также опубликовала заявление: «В Америке Nintendo продемонстрировала пренебрежение свободной и честной конкуренцией», — говорил президент корпорации Сэм Тремиел.

Спустя несколько дней Tengen попыталась объяснить суть проблем в своем итоговом докладе. «Монополия Nintendo, как и любая другая, нарушает законы спроса и предложения. Перекрывая конкуренцию и строго регулируя количество и каталог игр, Nintendo, а не потребитель решает, какие игры станут популярными. Более того, Nintendo, а не рынок посредством своей практики распределения регулирует прибыль лицензиатов и розничных продавцов. Таким образом, производство своей собственной продукции и подача иска были для Tengen и Atari единственным способом свободно предлагать свою продукцию на рынке и выжить».

В подробном одиннадцатистраничном письме Эккарта главе антимонопольного отдела Министерства юстиции Джеймсу Риллу говорилось, что Nintendo подавляла конкуренцию за счет блокировки картриджей конкурентов, что позволяло ей ограничивать разработчиков лицензионными соглашениями. «В итоге остается только одна игрушка», — писал Эккарт. Он заключил: «В недавнем выступлении вы выказали обеспокоенность насчет утраты антимонопольным законодательством своего авторитета. Я разделяю ваше стремление укрепить силу закона и обращаю ваше пристальное внимание на важную и заметную область высоких технологий и интеллектуальной собственности».

Отвечая на вопросы прессы, пресс-секретарь Министерства юстиции отметила, что расследование началось.

Несколько месяцев спустя, 3 мая 1990 года, Эккарта пригласили сотрудничать с другим подкомитетом под председательством техасского конгрессмена Джека Брукса. Комитет Брукса рассматривал нарушения американского антимонопольного законодательства со стороны иностранных государств, в особенности японского, и изучал многоуровневую систему дистрибуции, напоминавшую закрытый клуб, что противоречило законам Америки.

Брукс позвонил своему коллеге и предложил обсудить результаты своей проверки Nintendo. Эккарт изложил выявленные нарушения законов и высказал опасения по поводу масштабов деятельности Nintendo. На тот момент NES была у 18 миллионов семей. Затем он немного наигранно спросил: «Как же они попали в американские дома?» Повисла пауза, он продолжил: «Они проложили свой путь через сердца наших детей <���…> [сегодня] такая система может выступать в роли примитивного компьютера. <���…> [В Японии] они представляют прямую угрозу индустрии недорогих компьютеров; благодаря доле в 80% нашего рынка они могут начать действовать так же и в Соединенных Штатах. Плохо ли это, по сути? Нет. Если, конечно, не учитывать блокирующий чип, искусственный барьер».

Эккарт ответил на вопросы о блокирующем чипе и о практике привязки программ к системе. «Много лет назад мы отказали IBM, когда они хотели сделать нечто подобное со своими компьютерами, — говорил он. — В каждой рекламе теперь говорится „совместимый с IBM“, „совместимый с Apple“. Они хвастаются возможностью запуска на любой системе. Но для видеоигр все иначе. <���…> Если мы позволим им сохранить это аппаратное ограничение, этот чип, как это скажется на наших принципах, установленных еще во время истории с IBM? Это было в шестидесятых. То же самое мы сказали и AT&T, вспомните <���…> не должно быть никаких аппаратных ограничений <���…> доступа к информации. Это политика правительства на протяжении нескольких президентских сроков и сроков работы нескольких ваших предшественников, господин председатель, и теперь ваша позиция должна звучать так: „Нет. Мы за полный доступ. Мы за альтернативу“».

«Господин председатель, — продолжал Эккарт, — если игрушка может стать компьютером, что будет дальше?»

Прежде чем закончить, он отметил, что американские компании придерживались иных стандартов, нежели иностранные компании, и иностранцы не боялись американских антимонопольных законов; поэтому Конгресс должен принять против Nintendo соответствующие меры.

Во время дачи показаний комитету Дэн Ван Элдерен пытался избежать любых намеков на Японию, указывая, что «дело не в стране. Наш президент — Хидэюки Накадзима, гражданин Японии <���…> проблема заключается в конкретной компании, Nintendo». Он утверждал, что «Nintendo — компания с запредельной прибылью, но мы считаем причиной этого успеха создание незаконной монополии в ущерб потребителям и конкурентам компании. Nintendo фактически отменила такие понятия, как конкуренция и открытый рынок».

Ван Элдерен привел высказывание Билла Уайта, которого процитировали в Los Angeles Times : «Американские компании не играют по таким ставкам. Они предпочитают делить между собой — ничего». Это, по сути, было изложением философии Хироси Ямаути об одном сильном куски пирога. В Японии все иначе: победителям достается все, проигравшим и остальных слабых.

Говоря о проблеме привязки к системе, Ван Элдерен процитировал заметку из журнала Computer Lawyer : «С момента, когда IBM в 1969 году „отвязала“ программы от устройств, в индустрии сложилось твердое убеждение, что аппаратура и программы — это две разные области. Установление производителем аппаратной части ограничений (при помощи авторских прав, патентов или как-либо еще) на программное обеспечение считается табу в индустрии. Иначе каждый производитель аппаратуры мог бы монополизировать свою область индустрии, будь у него такая возможность; именно так и произошло на рынке видеоигр, контролируемом Nintendo. <���…>