Виктор Кузнецов - Ночь длинных ножей

После войны Вернер Бест охотно называл себя «типичным чиновником» и в то же время не склонным к политике «сторонником объективности», который, исполняя свой долг, разрабатывал основные принципы и персональную политику. Однако именно благодаря своим персонально-политическим решениям он не пользовался расположением своего начальника Гейдриха. Несмотря на сопротивление своего шефа, Бест твердо придерживался принципов кадрового чиновничества и тем самым препятствовал стараниям Гейдриха политизировать администрацию своей империи посредством «революционной динамики» убежденных товарищей по партии. Гейдрих относился к независимо работавшему Бесту с его юридическим образом мышления как к все более неконтролируемому лицу и наблюдал за ним с растущим недоверием. С гармоническим сотрудничеством у них ничего не получалось, тем более, что Бест наводил на многие размышления и тем самым становился все большим тормозом для беспринципного руководителя зипо и СД.

Хотя, вне всякого сомнения, Вернер Бест был убежденным национал-социалистом, при всех его теоретических устремлениях к народному «государству, руководимому фюрером», в нем «оставалась малая толика юриста, позволявшая ему сохранять нормальное мышление» [43] Höhne Н. Der Orden unter dem Totenkopf. Die Geschichte der SS. München, 1984. S.170. . Так, в 1939 г. в одном из меморандумов, предназначенных для Гиммлера и Гейдриха, он осудил вторжение в Прагу. Ему было непонятно, зачем Гитлеру понадобилось подмять под себя чехов; этот шаг противоречил его народному восприятию жизни, которое он всегда считал «основой национал-социализма». Он также критиковал в одной из опубликованных в 1942 г. работ спесь расы господ, присущую нацистскому режиму: «В соответствии с законами жизни [...] существование каждого народа признается, как самоцель жизни», и народ этот имеет право на существование наряду со всеми другими народами. Исторический опыт показал, что все «господствующие» народы, которые вообразили себя владыками порабощенных народов, в конце концов погибали от «смешения крови» [44] Best W. Herrenschicht oder Führungsvolk? // Reich, Volksordnung, Lebensraum — Zeitschrift für völkische Verfassung und Verwaltung. Bd. 3 (1942). S.139-140. .

Несмотря на подобного рода убеждения и часто высказывавшуюся им критику «антинародной» политики Гитлера, на чиновнике центрального аппарата и бригадефюрере СС Вернере Бесте как руководителе одного из ведомств РСХА, лежит значительная вина за преступления, совершенные немцами в Польше в начале Второй мировой войны. В этой связи в конце 1960-х гг. берлинская прокуратура обвинила его как руководителя ведомства I (организация, администрация и право) в создании «карательных отрядов полиции безопасности» во время немецко-польской войны, одним росчерком пера приговорившего к смерти 8723 польских еврея, священника и деятеля культуры.

Вернер Бест, который, благодаря его теоретическим изысканиям и свойственному ему таланту претворять их в практику, способствовал созданию политической полиции Третьего рейха и, прежде всего, помог приходу к власти своих начальников в критические начальные годы, теперь был потеснен в РСХА и в конце мая 1940 г. покинул ряды этой организации. Почти семь лет он проработал рядом с Гейдрихом, тщетно пытаясь заручиться личной дружбой своего более молодого руководителя. Однако отношения между Бестом и Гейдрихом с годами по сугубо личным причинам настолько ухудшились, что Гейдрих в неприятном «отщепенце» почуял конкурента и стал его ненавидеть.

После того, как 36-летний Вернер Бест летом 1940 г. окончил двухмесячные курсы по подготовке пехотинцев, в августе того же года верховным командованием сухопутных сил он был назначен начальником административного отдела при штабе командующего войсками во Франции в Париже. Отдел Беста занимался вопросами организации и деятельности местной администрации в оккупированной части Франции. Помимо наблюдения за полицией, на его отделе лежала обязанность подавлять французское движение Сопротивления.

Благодаря его деятельности во Франции Вернер Бест изучил проблемы администрирования оккупированной страны и поэтому предложил свою кандидатуру на вакантный пост имперского уполномоченного в Дании. После его перехода в ведомство иностранных дел в начале 1942 г. Бест занял эту должность. Новый имперский уполномоченный и представитель МИДа в Копенгагене с помощью политики «мягкой руки» хотел осуществить свою концепцию немецкой «наблюдательной администрации» в условиях наименьших персональных и организационных расходов. Бест сомневался в успехе оккупационной политики, основанной лишь на жесткости, и верил, вполне в духе свойственного ему народного мировоззрения, «что продолжительное руководство не может осуществляться без или против воли управляемого населения». В конце концов, согласно мнению главного управления СС, датчане должны войти в состав германского сообщества. Поэтому, проводя прагматическую, характеризующуюся разумностью и предусмотрительностью оккупационную политику, Бест избегал всякого рода излишних ущемлений суверенитета страны. Однако попытка осуществить примирительную и основанную на взаимопонимании политику и тем самым подтвердить немецкую позицию в «образцовом протекторате»-Дании — ему не удалась. Поскольку после поражений немецких войск в 1943 г. движение Сопротивления в Дании становилось все более организованным, а количество актов саботажа постепенно росло, появилась угроза, что примирительная политика Вернера Беста буквально взлетит на воздух. Правда, он все равно пытался найти политическое решение проблемы и даже вступил в конфликт с Главной квартирой фюрера. Гитлер принудил своего имперского уполномоченного к принятию жестких мер и приказал осуществлять контртеррор по отношению к участникам датского движения Сопротивления, за одного уничтоженного немца ликвидируя пятерых датчан. Бест выступил против этого решения из политических соображений. Он не верил, что подобного рода акты возмездия смогут испугать террористов и «сообщников союзников» и помешать им проводить дальнейшие акты саботажа; они только настроят датское население против немецких оккупационных властей. После того, как в конце августа 1943 г., в связи с увеличившимися актами саботажа в Дании было объявлено военное положение и датское правительство подало в отставку, честолюбивая политика сотрудничества Беста, похоже, в конце концов, дала сбой. Для него, как пожаловался Гиммлеру Бест, «Дания — этот политический конь для парадов» — приказал долго жить.

Одновременно с объявлением военного положения в Дании ведомство иностранных дел подняло вопрос о датских евреях. До сих пор Бест проявлял недостаточный интерес к этой проблеме и неоднократно отговаривал руководство от проведения акции в отношении евреев, поскольку такой шаг повредит его политике взаимопонимания с датчанами. Несмотря на это, в январе 1943 г. Бест призвал к «последующему тотальному разрешению еврейского вопроса в Дании» вслед за систематическим отстранением всех евреев от общественной жизни и немецко-датского товарооборота. 8 сентября 1943 г. Бест все-таки предложил имперскому министру иностранных дел фон Риббентропу использовать военное положение для «разрешения еврейского вопроса» в Дании. Имперский уполномоченный в той же телеграмме указал на негативные в политическом отношении результаты такого рода мер. С помощью такой сложной двойной игры, как утверждал Бест после войны, он хотел помешать «реакции евреев». Хорошо известно лишь то, что Бест, после того как 17 сентября 1943 г. Гитлер отдал окончательный приказ о депортации датских евреев, 28 числа того же месяца Бест информировал уполномоченного по вопросам судоходства Георга Фердинанда Дуквица о дате предстоящей акции. Какая причина побудила Беста сделать этот шаг и какую роль сыграл он на подготовительном этапе «еврейской акции» в Дании, как и прежде остается невыясненным. Однако ранние данные указывают на то, что Бест воспрепятствовал проведению «еврейской акции» или, по крайней мере, отодвинул ее на более поздний срок из-за того, что РСХА предоставило ему недостаточное количество полицейских, вследствие чего он опасался, что это повредит успешному проведению операции.