Иван Солоневич - Народная монархия

Классическая демократия Европы - Великобритания, опираясь на свою географическую недоступность, вела свои войны почти исключительно наемными силами . Те «англичане», которые со стороны Англии вели войну на Крымском полуострове, были в значительной своей част и навербованы в Гамбурге. Франция, став республикой, опирается на «иностранный легион» - наиболее боеспособную часть «фр а нцузской» армии. Сикхи и гурки, марроканцы и негры были тем «пушечным мясом», которое демократический капитал мог - разными способами - закупать во всех частях мира. Наемных армий мы не знали никогда и никакого покупного пушечного мяса у нас нет.

В Первой мировой войне две единоличные формы правления - германская и русская монархии - в р а зн ы х условиях и с разными предпосылками обескровили друг друга, и демократиям оставалось только одно: добить уже побежденного. Во Вторую м и ровую войну два иной формы, но тоже единоличные правления - - диктатура Гитлера и диктатура Сталина - решили исход войны. «Второй фронт» был искусственно оттянут до того момента когда у германской армии уже не хватало даже и ружейных патронов. Обе войны были выиграны двумя разными, но все-таки авторитарными режимами. Демократия Чехии сдалась без единого выстрела. Демократия Франции бежала после нескольких выстрелов, более мелкие демократии не воевали почти вообще. Единственным боеспособным исключением оказалось Великое Княжество Финляндское - под командованием русского ге н ерала К. Маннергейма. Кроме того, финно-советская война была, в сущности, только частью нашей гражданской войны, которая началась на финской территории в 1918 году и некончилась в 1939-40.

Для мирного развития страны демократия Керенского была бы неизмеримо лучше д иктатуры Сталина. Но войну 1941-4 5 Керенский так же проиграл бы, как проиграл он ка м панию 1917 года. В момент «мобилизации» американского хозяйства для нужд будущей войны губернатор штата Нью- Й орк м-р Дьюи требовал назначения в САСШ «хозяйственного ц а ря» (так и было сказано: The czar оf e conomi cs ). В тот же момент м-р Труман заявил сенату и конгрессу, что в случае надобности и дальнейших ассигнова н иях он может обойтись и без сената и без конгресса - и обратиться к американской н а ции. Из чего можно заключить, что ни сенат, ни конгресс в представлении президента Соединенных Штатов НЕ являются выразителями воли нации.

Политического механизма («политической машины ») САСШ мы - для нас - не можем допустить, не идя на совершенно гарантированное национальное самоубийство. Вне всякой зависимости от того, хороша или плоха эта машина сама по себе, мы не можем допустить такой неповоротливости, такой медлительности, таких чудовищных политических ошибок и такого времени для споров, размышлений, решений и оттяжек этих решений. Все одиннадцать веков нашей истории мы находились или в состоянии войны или у преддверия состояния войны. Нет никаких оснований думать, что в . будущем это будет иначе. И что в будущем мы сможем положить головы свои на стенографические отчеты будущей Лиги Наций - и заснуть, - тогда уже последним сном.

Нам необходима сильная и твердая власть. Она может быть монархией или диктатурой. Властью милостью Божией или властью Божиим попущением.

Российская монархическая власть, начиная со смерти Императора Петра Первого и кончая свержением Императора Николая Второго, все время находилась в чрезвычайно н е усто йчивом положений. Эта неустойчивость вызывалась тем объективно данным политическим положением, которое В. Ключевский характеризовал, как стремление монархии и массы к «демокр а тическому самодержавию», техническая опора монархии на аристократический элемент и борьба монархии с этим элементом. Одн а ко, московской монархии, непосредственно опиравшейся на «демократический» элемент, - в частности просто на население Москвы, - у давалось спра в ляться с аристократическими кругами страны. Именно поэтому столица была перенесена в Санкт-Петербург и Престол изолирован от «массы». Престол оказался в распоряжении «гвардейской казармы» и, начиная от убийства Алексея Петровича, через убийство Павла Петровича, восстание декабристов, убийство Александра Николаевича и сверж е ние с Престола Николая Александровича, русская знать пыталась остановить развитие российской монархии в сторону «демократического самодержавия». Ни одного раза русский « Д емос», то есть, русский народ, не подымался против монархии. Государственный переворот 1917 года был результатом дворцового заговора , технически оформленного русским генералитетом. В Февральской революции наши революционеры решительно не при чем: они не только не готовили этой революции, н о о приближении ее они не имели никакого представления.

«Дворцовый переворот» перерос в «революцию» только тогда, когда выяснилось полное отсутствие у знати и генералитета каких бы то ни было опорных точек в массе, отсутствие к акой бы то ни было популярности в армии и в народе. Люди, организовавшие этот переворот, считали, что они светят своим собственным с ветом, но это был только отраженный свет монархии. Монархия потухла - потухли и они.

От Петра Первого до Николая Второго монархия была ли ш ена той «системы учреждений», о которой говорит Л. Тихомиров, и эта система была заменена «средостением между Царем и Народом». ' Государственные Думы всех четырех составов были только одним из вариантов этого средостения: они отражали мнения партий,но не отражали мнения «Земли».

В той обстановке, когда только Одно Лицо во всем правящем слое страны - только монарх и только он один - выражает собою основные стремления народных масс, - политически была слишком соблазнительна мысль: устранен и ем монарха изменить ход истории. Это удалось убийством Царевича Алексея Петровича, которое расчистило дорогу к зак р епощению крестьянства. Это удалось убийством Павла Петров и ча, которое оттянуло ликвидацию крепостного права. Это не удалось д екабристам. Это удалось убийцам Царя-Освободителя, убийством прервавшим возвращение России к принципам Московской Руси.

В Московской Руси цареубийства были бы прежде всего политически бессмысленными, ибо царская власть была только одним из слагаемых «системы учреждений», и убийством одного из слагаемых система изменена быть не могла. По И. Аксакову: Царю принадлежала сила власти, и народу - сила мнения. Или по Л. Тихомирову: монархия состояла не «в произволе одного лица, а в системе учреждений». Московские Цари «силой власти» реализовали «мнение Земли». Это мнение, организованное в Церковь, в Церковные и Земские Соборы, и в неорганизованном виде представленное населением Москвы, не менялось от цареубийства. Соборы никогда не претендовали на власть (явле н ие с европейской точки зрения совершенно непонятное) и Цари никогда не шли против «мнения Земли» - явление тоже чисто русского порядка. За монархией стояла целая «система учреждений» и в с е это вместе взятое представляло собою монолит , который нельзя было расколоть никаким цареубийством.