Иван Солоневич - Народная монархия

Итак: историки ищут законы, и выискав законы, подыскивают факты, которые, должны соответствовать законам. И замалчивают те факты, которые в данный вариант законов не влезают никак. Никто не пытался объяснить жизненный путь Ломоносова или Эдиссона законами, заложенными в архангельской тайге или в товарном вагоне. Но всякий историк пытается втиснуть жизненный путь русского народа в свой собственный уголовный кодекс. Из этого научного законодательства не выходит ничего. Но пропадает и то, что все-таки можно было бы уловить: - соборная, коллективная, живая личность народа, определяющие черты его характера, основные свойства его «я», отличающие его от всех его соседей. И его судьбы, отличные от судеб всех его соседей.

В результате всего этого мы остаемся и без «закономерности общественных явлений» и без неповторимости личной биографии. Остаются: произвольные коллекции фактов, подобранных на основании произвольных отсебятин. И все это оказывается гораздо глупее и неизмеримо хуже и бараньих кишек и сивиллиных книг. Иначе - опять-таки - мы с вами после трех тысяч лет «европейской культуры», не сидели бы в нашем нынешнем положении.

Римские авгуры, по всей вероятности, были полуграмотными людьми. Но они жили в среде очень разумного, политически одаренного народа, были, конечно, в курсе всех событии данной эпохи и не были обременены никакими теориями. Их точки зрения были примитивно правильны - примитивны, но правильны. Философия Гегеля представляет собою мировой рекорд сложности и запутанности - и мы присутствуем при полном провале двух ее вариантов: немецко-расистского и советско-марксистского. В Берлине вместо «мирового духа» засел маршал Соколовский, а в Москве, вместо диалектического рая, сидит Чека. Я предпочитаю бараньи кишки.

Мое основное, самое основное положение сводится к тому, что никаких общественных наук у нас нет. То, что мы привыкли считать общественными, гуманитарными, социальными науками есть вздор. Или, как по поводу советских настроений писал подсоветский поэт Заболотский:

Мое утверждение о вздорности общественных наук вообще и истории в частности, не грешит, конечно, нехваткой смелости. Фактические доказательства этому утверждению можно найти в нашем всеобщем полете во все концы. Есть и некоторые «документальные» улики.

Один из наших крупнейших историков, специалист по истории Западной Европы, автор учебников, трудов и прочего - проф. Виппер как-то раз признался, что никаких методов исследования национальной жизни у историков нет.

«Мы ведь никто и никогда не занимались исследованием относящихся сюда вопросов, у нас нет описания национальной жизни, национального творчества, у нас нет материала для сравнений и заключений. Наши диалектические, платоновские и другие методы, которыми мы до сих пор орудовали - богословская схоластика и больше ничего».

(Проф. Виппер: «Круговорот Истории», Москва-Берлин, 1923, стр. 75).

В другом месте той же книги, на стр. 60, короче и резче сказано то же самое:

«У нас по вопросу о жизни наций ничего не сделано, я бы сказал, ничего не начато».

Можно было бы предположить, что это пессимистическое признание вырвалось у проф. Виппера более или менее случайно, в минуты горького похмелья, пришедшего на смену тому революционному пиру богов, который историческая наука - в общем строе остальных общественных наук, готовила нам и себе лет этак сто подряд. Можно было бы предположить что на основах вот этакой «богословской схоластики» проф. Виппер хоть пророчествовать перестанет - никто за язык его не тянул. Но наш ученый, остается верен своим схоластическим привычкам - и пророчествует. Вот его пророчество:

«Новый взрыв империализма невозможен. Немыслимо вновь провести мобилизацию вроде 1914-15 годов. Вероятно, всеобщую воинскую повинность придется отменить. Служить в качестве повинности не захотят не только рабочие, но и все остальные классы». (там же, стр. 60).

Так пророчествует профессор, написавший «к познанию Европы» десятки томов. Совершенно так же пророчествовали десятки профессоров, написавших сотни томов «к познанию России»: Милюков и Покровский, Новгородцев и Бердяев - имя же им почти легион (о Менделееве я здесь не говорю). Совершенно ясно: в общественно-исторической жизни и Европы и России все эти люди не понимали, выражаясь строго научно, - ни уха, ни рыла. По всем этим вопросам у них действительно ничего не сделано и даже «ничего не начато», и единственный метод, находящийся в их распоряжении, это «богословская схоластика и больше ничего».

Если вы хотите прочесть что бы то ни было разумное и о России и о Европе, вы должны обратиться к людям любой иной профессии. Химик Менделеев, математик Шпенглер, писатель Л. Толстой, поэт М. Лермонтов, путанный человек В. Розанов, начальник охранного отделения Дурново, миллионер барон Врангель (отец быв. Главнокомандующего Белой Армией), м-р Буллит (быв. американский посол в Москве) и всякие такие люди, более или менее случайно взявшиеся за общественно-исторические темы, пишут умные вещи о прошлом и дают более или менее правильные прогнозы будущего. Разница между профессорами общественных наук и всеми этими случайно пишущими людьми заключается в том, что профессора знают только теории и только цитаты. Остальные люди знают действительность и знают жизнь. Два миллионера - один русский и другой американский - Врангель и Буллит, - написали о русском народе книги, которые более умны. чем вся наша гуманитарно-общественно-социальная литература вместе взятая.

Мои высказывания о гуманитарных науках звучат, я понимаю, совершеннейшей ересью. Эти высказывания, однако, достаточно убедительно иллюстрируются всем ходом современного исторического развития. Есть и еще некоторые доказательства. Доктор Гьяльмар Шахт, бывший председатель Рейхсбанка, финансовый маг и кудесник Германии, недавно выпустил книгу: «Mehr Kapital, mehr Arbeit, mehr Geld». Книга издана на ротаторе: после оправдания Г. Шахта союзным судом, его судили и травили его же соотечественники. И, несмотря на весь финансовый гений д-ра Шахта, - его семья голодала в буквальном смысле этого слова и питалась подачками соседей. Так вот, книга д-ра Шахта посвящена, в сущности, доказательству того тезиса, что никакие политическо-экономические теории, ни в каком случае, не должны применяться ни к какой стране: ни к чему, кроме разорения, они не приведут. Нужно знание живой хозяйственной жизни и нужно чутье - Fingerspitzengefuehl… Г. Шахт не только знал хозяйственную жизнь своей страны, но и организовал ее. Теории только дезорганизовывают.