Федор Раззаков - Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард

Вообще в середине 70-х советские еврокоммунисты присутствовали во всех слоях элиты: как в политических, так в экономических и культурных. Та же «Таганка» была выразителем именно подобных идей, о чем уже говорилось: не случайно Юрий Любимов был лично представлен одному из главных идеологов еврокоммунизма, лидеру Итальянской компартии Энрике Брелингуэру, который и явился автором этого термина — еврокоммунизм. К числу еврокоммунистов советского розлива можно было причислить и Владимира Высоцкого, который а) служил в «Таганке», почти полностью разделяя ее идеи, и б) был женат на еврокоммунистке французского розлива Марине Влади. Посредством своего творчества Высоцкий влиял на советский социум в том направлении, которое было выгодно еврокоммунистам, а в СССР — корпоратократам, то есть кремлевским глобалистам.

Кстати, именно в тот свой приезд, если мне не изменяет память, Высоцкий написал знаменитые строчки, адресованные его другу и коллеге по «Таганке» Ивану Бортнику:

Ах! Милый Ваня — мы с тобой в Париже

Нужны, как в бане пассатижи!..

Но давайте задумаемся вот о чем: почему это Высоцкий, считая себя в Париже столь ненужным, постоянно туда рвется? А скоро наступят такие времена, когда он будет ездить во Францию чуть ли не каждый месяц. С чего бы это? Да с того, что гнать его туда могла не только личная надобность, но и служебная — как агента влияния советских либералов. Поэтому на Западе он был вовсе не «пассатижами в бане», а «молотом в кузнице» — весьма даже нужным и незаменимым в свете того, за кого его там держали. Ведь никто и подумать не мог, что гонимый советскими властями Высоцкий на самом деле гоним только ради того, чтобы на Западе быть лучше «проданным».

В марте 1975 года Высоцкий и Влади съездили в Лондон, благо это недалеко от Парижа — надо только пересечь Ла-Манш. Эта поездка, как и все остальные, обставлена супругами как сугубо творческая: дескать, Высоцкому позарез надо набраться впечатлений, чтобы затем использовать их при работе над песнями к пластинке «Алиса в стране чудес», которую ему заказали на «Мелодии» и которую он выполнил лишь частично: часть песен была написана им некоторое время назад, другая часть — отложена.

В Лондоне супруги навестили давнего друга Высоцкого — сотрудника советского посольства Олега Халимонова. А тот вдруг уговорил Высоцкого дать концерт в советском посольстве. И хотя подобное выступление в планы нашего героя не входило, он с удовольствием согласился.

Концерт вызвал настоящий ажиотаж. Поскольку советская колония в Лондоне была довольно большая, а зал в посольстве мог вместить только несколько десятков человек, желающим попасть на концерт пришлось тянуть жребий. Начало представления было настороженное, но стоило Высоцкому спеть несколько песен, как публика раскрепостилась, и обстановка в зале стала по-домашнему теплой.

Потом был еще один концерт, который Высоцкий дал для тех, кто не смог попасть на его выступление в посольстве. Он прошел дома у Халимоновых. Там бард исполнил практически те же песни, что и в посольстве, но были и исключения. Например, им была спета песня «Купола» из нового фильма, в котором ему только предстояло сниматься. Речь идет о ленте Александра Митты «Арап Петра Великого»: в прокате он получит другое название — «Сказ про то, как царь Петр арапа женил». Это произведение он в посольстве исполнить не решился в виду его злободневности: под «сонной державой, опухшей от сна», он имел в виду брежневский СССР. По словам О. Халимонова, «Володя спел «Купола» и еще несколько новых вещей… Они меня просто поразили: «Володя! Ты — гений!». Он перебирал струны гитары — положил на них ладонь, поднял голову: «Ну вот, наконец, и ты это признал»».

Между тем в Париже Высоцкий и Влади жили в районе Латинского квартала на улице Руслей. Напротив дома — иранский ресторанчик, где они часто обедали. Там их иногда навешал Бабек Серуш — как мы помним, тоже, кстати, иранец. Судя по всему, Серуш проворачивал в Париже очередную операцию с электроникой и между делом встречался с Высоцким. Внешне все вроде бы нормально — встретились двое старых приятелей.

19 апреля звездная чета присутствует в Париже на дне рождения фотографа из влиятельного западного журнала «Тайм» Леонида Лубяницкого. Последний, как носитель ценной информации, вполне мог в приватных разговорах с «гонимым» Высоцким не только выложить перед ним конфиденциальную информацию, но и быть «толкачом» в каких-то пиар-акциях, в которых были заинтересованы советские «верхи». По словам Лубяницкого,

«В следующий раз мы встретились с Высоцким во время выступления Михаила Барышникова. После спектакля мы все вместе поехали домой к жене Высоцкого — Марине Влади, где провели всю ночь. Примерно до 5 часов утра Володя пел, а я его записывал на магнитофон и фотографировал; кстати, снимок, на котором бородатый Володя и Марина, я снял в ту ночь. В этот вечер он посвятил мне одну песню. Зная о том, что мои друзья называют меня Леонардо, Володя сказал: «А это для тебя, Леонардо, песня: «Про любовь в эпоху Возрождения».

Тогда же Высоцкий сообщил мне, что в Китае он объявлен персоной нон грата за цикл песен о Мао Цзэдуне и китайской культурной революции…».

Отметим, как легко было завладеть сердцем Лубяницкого — что называется, по дешевке: посвятить ему песню, которую Высоцкий, кстати, написал еще в конце 60-х по другому поводу. Видимо, это был не спонтанный порыв со стороны певца, а четко продуманная акция по расположению к себе фотографа «Тайм»; кстати, таких «посвящений нужным людям» в репертуаре Высоцкого огромное количество. За этот жест фотограф влиятельного журнала сфотографировал Высоцкого и Влади, чтобы чуть позже использовать эти фото в пиар-компании звездной четы на Западе.

Из этой же «оперы» и упоминание Высоцким своего положения персоны нон-грата в Китае за песни «китайского цикла». В этом явно читалось желание певца «набить себе цену»: дескать, смотрите, я у коммунистов везде гоним — даже в Китае. Ну, как тут не расчувствоваться. Как пел сам Высоцкий в своей «шпионской» песне про мистера Джона Ланкастера Пека:

Враг не ведал, дурачина:

Тот, кому все поручил он,

Был — чекист, майор разведки…

И вновь обратим внимание на то, о чем мы уже говорили ранее. Высоцкий присутствует на спектакле перебежчика на Запад Михаила Барышникова и даже встречается с ним. Для любого другого советского гражданина подобное поведение было чревато самыми суровыми санкциями, но только не для Высоцкого. Все это опять же ложится в русло нашей версии: советские верхи разрешают ему подобные знакомства, потому что это важнейшая часть его работы как агента влияния. Ведь тот же КГБ, как и любая спецслужба мира, был учреждением жестким, а порой и жестоким, и спускать Высоцкому подобные демарши на почве любви к его творчеству или его семейному положению как супругу французской коммунистки Марины Влади никогда бы не стал. Обязательно нашел бы пути к тому, чтобы сделать зарвавшегося артиста невыездным — ведь сидел он как миленький почти пять лет в Союзе, хотя и был мужем все той же коммунистки Влади. А тут такое попустительство, причем неоднократное! Только наивные высоцковеды до сих пор могут верить в подобные сказки. Впрочем, может быть, они не наивные, а наоборот, прожженные?