Федор Раззаков - Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард

Именно на фоне этих событий свет и увидело интервью Высоцкого в «60 минутах». Полгода оно лежало в архиве и теперь вот пригодилось. Для чего? Чтобы показать американскому обывателю, что среди советских либералов-евреев есть не только радикалы-диссиденты, но и такие деятели, как Высоцкий, которые находят легальные возможности для протеста — в данном случае посредством песенного творчества. Причем Высоцкому намеренно «набивали цену», представив публике следующим образом:

«Высоцкому 38 лет, и он успел отсидеть в лагере в молодости… Мы удивлены существованием человека, исполняющего песни против власти в коммунистической стране. Его зовут Владимир Высоцкий. Иногда его еще называют Бобом Диланом Советского Союза. Высоцкий — знаменитый русский кино— и театральный актер. Это общеизвестно. Но он также пишет и исполняет «кусающие» сатирические песни о жизни в Советском Союзе. Он утверждает, что то, что он пишет и исполняет, не является антипатриотичным, и он себя не позиционирует политическом бунтарем. Однако, вне всяких сомнений, Высоцкий — сильный критик общества. Похоже, советские власти понятия не имеют, что с ним делать. Они не знали, что с ним делать, когда он сел на самолет и прилетел в Нью-Йорк.

Одни из самых его сильных заявлений звучат в песне «Я не люблю «, например, «Я не люблю холодного цинизма «, «Не люблю, когда незнакомцы читают мои письма», «Не люблю, когда следят «, «Не люблю, когда стреляют в спину», «Я расстраиваюсь, когда страдают невиновные «, «Все это я не люблю и никогда не полюблю». Фактически, Высоцкий играет в опасную игру, но он знает, что делает. Он не оппозиционер, но он не из тех, кто подчиняется.

Его появление на нашей программе — уже отважный поступок…»

Как видим, Высоцкого в передаче представили как борца с режимом, этакого «Андрея Сахарова с гитарой». Даже возвели его в ранг мучеников, приписав ему несуществующую судимость. Расчет был простой: западный обыватель падок на подобного рода информацию — ему всегда симпатичен зэк, критикующий режим. Тем более, что в сознании западного обывателя любой советский зэк — это прежде всего «политический» заключенный. Так что посыл у передачи был однозначный: сделать паблисити Высоцкому как творческому диссиденту.

Обратим внимание на следующий факт: 20 февраля пиар-кампания вокруг имени Высоцкого произошла в США (выход передачи «60 минут»), а уже спустя неделю нечто подобное стало затеваться и во Франции, причем присутствие Высоцкого там оказалось обязательным.

В Париж наш герой приехал в самом конце февраля, чтобы вплотную заняться своим паблисити в Западной Европе: ему предстояло одобрить выход на студии «Шан дю Монд» своего диска-гиганта, записанного, как мы помним, еще в 1975 году, а также записать еще один диск-гигант, причем уже не имеющий никакого отношения к Компартии Франции. Речь идет о пластинке «Натянутый канат», который был выпущен студией «Барклай», принадлежащей известной английской звукозаписывающей фирме «Полидор». Почему возникла идея этого диска?

Все объяснялось просто: слишком плотное сотрудничество со студией «Шан дю Монд», принадлежавшей ФКП, могло бросить тень на Высоцкого как на оппозиционера. Чтобы «разбавить» это ощущение у западной публики, в Москве придумали выход: выпустить диск Высоцкого непосредственно под крышей «господ капиталистов», то есть на «Полидоре». Толкачом этого проекта выступил Бабек Серуш, который имел, во-первых, обширные связи среди западной бизнес-элиты, в том числе и среди людей, близких к «Полидору», во-вторых — был сказочно богат для того, чтобы оплатить выпуск этого альбома на знаменитой фирме. Вот почему осенью 77-го, когда диск «Натянутый канат» выйдет в продажу — весьма оперативно, отметим, Высоцкий лично вручит один его экземпляр Серушу — как «толкачу» этого проекта.

В марте 1977 года Высоцкий запишет полтора десятка песен для полидоровского диска; всего в него войдет 11 композиций. Попутно он разрешит проблему и с диском на «Шан дю Монд». Как мы помним, 22 песни были записаны им еще в январе 1975 года, но так до сих пор и не вышли. Почему? Как уже отмечалось, эта парижская студия звукозаписи была в зависимости от ФКП, и выпуск пластинки Высоцкого курировался оттуда. Когда два года назад давалось «добро» на ее выход, политическая ситуация была одна — Москва шла на уступки ФКП, пытаясь удержать ее от сползания в объятия итальянских и испанских еврокоммунистов, а теперь она изменилась — ФКП в июне 76-го участвовала в конференции в Восточном Берлине и во многом поддержала позиции итало-испанских еврокоммунистов, а в марте этого года планировалась личная встреча трех лидеров западных компартий — ФКП, ИКП и КПИ, где это сближение должно было быть оформлено официально. В итоге испанские коммунисты, легализовавшись в начале 77-го, вскоре после смерти Франко, пошли по пути еще большей радикализации: они вычеркнули слово «ленинская» из определения своей партии. Лидер КПИ Каррильо написал книгу «Еврокоммунизм и государство», где говорилось, что советская система — вовсе не диктатура пролетариата и не рабочая демократия, а бюрократическая диктатура чистой воды. Да еще со всеми отличительными чертами тоталитарного режима.

Если учесть также новый виток противостояния советских властей и диссидентов, который выпал на начало года, то становится понятным, почему в этих условиях отношение Москвы к выходу французской пластинки несколько изменилось. Нет, там ее не запретили, чтобы лишний раз не злить ФКП, а решили повторить ситуацию 72-го года, когда параллельно с гонениями на политических диссидентов диссидентам из творческой среды, наоборот, дали «зеленый свет». А тут еще в начале марта в СССР намечались торжества по случаю 106-й годовщины Французской революции: в Москве должна была пройти Неделя французских фильмов, в Большом театре планировалось выступление французских артистов, включая горячо любимую Брежневым Мирей Матье, в эфирную сетку ТВ были включены концерты звезд французской эстрады, вроде Далиды, Джо Дассена и т. д.

На фоне этих событий французский диск Высоцкого Москва выпустить разрешила — и об этом французскую общественность специально уведомили тамошние прокоммунистические СМИ, однако потребовала, чтобы он был скомпонован по московской указке; об этом французские СМИ промолчали. А именно: в нем должны были остаться только четыре песни из 22-х записанных, а место исключенных должны были занять те композиции, которые уже выходили в Советском Союзе на миньонах — в основном это были военные песни в количестве 10 штук: итого получилось 14 песен.

Высоцкий в «бутылку лезть не стал», поскольку, как он сам заявил Дану Раттелю в «60 минутах»: «Я люблю свою страну и не хочу причинять ей вред. И не причиню никогда». Трудясь на ниве агента влияния, он и в самом деле приносил неоценимую пользу своей стране — наверное, даже большую, чем на ниве творческой.