Арт Бухвальд - Америка и американцы

— Следует добиться того, чтобы американцы перестали называть «нелегальными иностранцами» тех мексиканцев, которые пересекают границу с США без соответствующих документов.

— Как же их называть?

— Испаноязычными туристами, которые сбились с пути.

— Мне нравится эта идея. Представляете, что будет, если мы забудем прозвище «мокрые спины»? [20] «Мокрыми спинами» окрестили в США мексиканцев, эксплуатируемых на плантациях в южных штатах.

— По–моему, нам придется пойти и на это, — заметил Белликоуз.

— Кого же будем называть «мокрыми спинами»? — осведомился я.

— Олимпийских пловцов, которые практикуют тренировочные заплывы на реке Рио–Гранде.

— Мексиканцы оценят это!

— Ставка очень высока, и нам следует доказать, что наши обещания относиться к мексиканцам с уважением не пустые слова. А это означает, что не будет больше коммерческих телевизионных передач, в которых фигурирует ленивый мексиканец, сидящий на солнце в сомбреро.

— Кем же мы заменим этот персонаж?

— Нам следует показать Брюса Дженнера, который выигрывает золотую олимпийскую медаль, а затем говорит: «Мне не удалось бы этого добиться, если бы я не любил национальное мексиканское блюдо — толченую кукурузу с мясом и красным перцем».

То и дело появляется кто‑нибудь с магическим словом о том, что должен наступить конец энергетического кризиса. Последней возникла надежда на «бензохол». Это о том, что теперь вполне возможно делать горючее для автомашин из зерновых продуктов, картофеля и всего, что произрастает на фермах. Некоторые крупные нефтяные корпорации начали интересоваться «бензохольным» бизнесом. И так как мы крупнейшая в мире страна, производящая пищевые продукты, эксперты в области энергетики настроены весьма оптимистически относительно будущего нового горючего. Пессимисты, однако, господствуют среди пищевых экспертов, и повод для этого имеется.

Вот что может произойти в ближайшие несколько лет на ферме в штате Небраска:

Покупатель от нефтеочистительного завода и торговец зерном появляются там одновременно.

— Мы заберем весь ваш урожай, — говорит фермеру покупатель с завода.

— Подождите минутку! — восклицает скупщик зерна. — Пшеница необходима для хлеба.

— «Бензохол» гораздо важнее хлеба, — настаивает человек с завода. — Чем больше горючего мы сможем производить на родине, тем меньше придется покупать его за рубежом.

— Люди нуждаются в хлебе больше, чем в бензине! — протестует скупщик зерна.

Фермер в конце концов говорит: «Мне не важно, для чего покупается зерно. Сколько вы заплатите?»

— Мы дадим тебе пять долларов за бушель, — заявляет человек с завода.

— А мы пять с половиной! — говорит скупщик зерна.

— Мы заплатим шесть долларов за бушель, и нас совсем не беспокоит качество пшеницы, как она выглядит, — произносит нефтяник.

Торговец зерном начинает нервничать.

— Мы, — говорит он, — заплатим шесть с половиной, но это означает, что цена на хлеб очень поднимется. Вы не можете допустить, чтобы люди голодали этой зимой.

— Люди скорее предпочтут иметь полный бак бензина, а не полный желудок! — возражает нефтяник.

— Называйте цену! — говорит фермер. — Другие аргументы меня не интересуют!

— Мы дадим тебе семь долларов и две большие машины для уборки урожая в качестве премии, — предлагает нефтяник.

— Конкурировать с этим мне трудно, — заявляет торговец зерном. — Ну что ж, о’кэй, мы заплатим восемь долларов за бушель и предоставим двухнедельную поездку на курорт Акапулько в Мексике.

— Быть может, я услышу цифру десять? — спрашивает фермер.

— Десять долларов! — кричит нефтяник.

Торговец зерном готов его избить.

— Вы совсем обезумели, — говорит он. — Если мы не сможем прокормить население этой страны, она обречена на опустошение.

— Ерунда, ничего подобного не случится, пока люди смогут водить свои машины! — возражает нефтяник.

Фермер улыбается и говорит:

— Нас ожидает много забавных развлечений. Думаю, что я выйду из Союза фермеров и присоединюсь к Организации стран экспортеров нефти — ОПЕК.

Тут нефтяник обращается к торговцу зерном:

— У вас ведь тоже есть зерно. Мы можем использовать все ваши запасы.

— Я обычно продаю свое зерно для откорма крупного рогатого скота…

— Забудьте о скоте! Продайте нам ваше зерно.

— А как быть с мясом для людей? — спрашивает торговец зерном.

— Пусть едят пирожные! — отвечает нефтяник.

— Мне хочется повидать президента Рейгана, — сказал я человеку в сюртуке и брюках в полоску, который восседал за столом.

— Очень жаль, — ответил этот человек, — но президент справляет медовый месяц.

— С кем это у него медовый месяц?

— С американским народом, конгрессом и прессой. Каждый президент имеет право на медовый месяц, после того как он принес присягу.

— Это же смешно! — воскликнул я. — У президента Соединенных Штатов нет времени для медового месяца. Предстоит такая большая работа.

— Он и работает в медовый месяц, но покой его нарушать нельзя.

— И как долго это будет продолжаться?

— Трудно сказать. У некоторых президентов медовый месяц длился шесть месяцев, а у других меньше месяца.

— Уверен, вы от меня скрываете что‑то, о чем должен знать американский народ.

— Вам же сказано, что президент находится в медовом месяце с американским народом. Разве не ясно, сэр, что в этот период нельзя говорить с человеком ни о чем плохом? Потому‑то такой месяц и называется медовым. У вас еще четыре года впереди. Чем вызвана столь большая спешка писать о нем сегодня?

— Он же не единственный президент, который мне достался. Я обязан сообщить моим читателям, что он делает плохого.

— Но он всего несколько дней как стал президентом. И что мог совершить плохого за эти дни?

— Именно это я и стараюсь выяснить.

— Президентский медовый месяц ограничивает прием таких людей, как вы, и вам не удастся добиться от меня пропуска наверх!

— Не могу же я ожидать здесь полгода, пока не окончится медовый месяц президента с американским народом.

Человек за столом сказал:

— Мы огорчены, сэр, но таков уж порядок — президента нельзя волновать, пока не закончится его медовый месяц.

— А не мог бы я поговорить с ним по телефону?

— О чем вы хотите с ним говорить?

— Об экономике, инфляции, о положении в мире и о ценах на бензин, которые никак не устраивают людей.

— Мы не можем позволить вам говорить с ним на подобные темы, так как вы испортите его медовый месяц. У нас имеются инструкции допускать к нему для разговора только дружественных представителей прессы, лидеров конгресса и влиятельных друзей, считающих его удивительной личностью. Каждый президент имеет на это право. Даже у президента Картера был медовый месяц с американским народом, когда он впервые принес присягу.