Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6492 ( № 50 2014)

– Несколько лет назад мне довелось выступать в здании Союза писателей Татарстана. Очень удивило внутреннее убранство. Всё новенькое, с иголочки, чистота, солидность. Местные власти, стало быть, оказывают немалую материальную помощь писателям?

– Здание нашего Союза писателей и вправду красивое. Это старинный особняк Оконишникова, который недавно был отреставрирован. Да, власть поддерживает писателей Татарстана. Выделяются деньги на проведение литературных форумов самого разного масштаба, в Татарском книжном издательстве выходят книги наших писателей, татарских и русских. Русскоязычные авторы публикуются в журналах «Идель», «Казань», в альманахе «Аргамак», «Казанском альманахе». Писатели пенсионного возраста получают стипендию. Но, конечно, не всё так радужно. На гонорары от публикаций и изданий книг прожить нельзя. Поэтому творчеством многие занимаются в свободное от работы время. Конечно, хотелось бы большей поддержки оригинальных проектов, издания книг молодых авторов.

– Не тяжело тащить организаторскую лямку?

– Нет. Если не я, то кто же?

– А чем отличается литпроцесс в Татарстане от того, что протекает в России? Есть какие-то отличительные (может быть, нацио­нальные) особенности?

– Особенности, конечно, есть. Двуязыкая музыка улиц, соседство церквей и мечетей, старинной и современной архитектуры придают неповторимость Казани. Эта неповторимость есть и в стихах казанских поэтов, у каждого из которых есть строчки о татарской столице, как, например, у Державина: «Как время катится в Казани золотое…»

– А есть ли отличие современной татарской поэзии от русской?

– Современная татарская поэзия представлена творчеством преимущественно зрелых авторов. Она целиком опирается на традиции, заложенные татарскими классиками, тяготеет к национальным корням. Ей присуще чувство боли за будущее татарской культуры и языка. И это придаёт порой трагическое звучание. Есть очень талантливые молодые поэты, как Рузаль Мухаметшин, Юлдуз Миннуллина, Эльвира Хадиева и некоторые другие. Их поэтика сильно отличается от предыдущих поколений. Они могут придать татарской поэзии совсем другое звучание.

– Следующий год объявлен Годом литературы. Чем нас порадует Казань, какие сюрпризы она готовит для гостей-поэтов и местных почитателей поэзии?

– Год литературы – «это звучит гордо». Думаю, это не повлияет на творчество поэтов, ведь стихи – это дело интимное, никак не зависящее от наименования года. Главное, чтобы об этом помнили те, от кого зависят судьба и благополучие поэтов. И хотелось бы поменьше показушных мероприятий, а побольше дельных и конструктивных решений назревших в литературе вопросов. Казань всегда рада поэтам.

Беседу вёл Игорь ПАНИН

Теги:Лилия Газизова

Александр Межиров. Какая музыка была! - М.: Эксмо, 2014. – 255 с. – 2000 экз.

Стихи этого удивительного поэта я знал задолго до встречи с ним во дворе Литературного института: испытующий взгляд опытного, блестяще усвоившего все изломы жизни человека, смотрящего с лёгкой полуулыбкой в уголках губ, с голосом мягким и располагающим к откровенному разговору. Знакомство с Александром Петровичем убедило меня в целостности его творческих и личностных начал. Хотя в нём было немало загадочного, а в его стихах недосказанного...

Александр Петрович был хорошим наставником, работая на кафедре творчества в Литературном институте им. А.М. Горького. Он занимался на Высших литературных курсах, куда принимались люди с писательскими билетами, и называл свою работу "беседой с писателями". Как-то раз, разговаривая со мной, он спросил, где я учился до поступления в Литературный институт. Я сказал, что окончил педагогическое училище. «Как хорошо, что вы до института получили хорошее среднее образование. К сожалению, у нашего поколения, рано ушедшего на войну, со средним образованием не сложилось. А ведь именно в этом возрасте и происходит закладка и полное усвоение знаний, столь необходимых в последующие годы».

С самой первой своей поэтической книжки «Дорога далека» Александр Межиров сделал заявку на своё заслуженное место в иерархии русских поэтических имён. Гражданская поэзия грешит тем, что с утратой волнующей всех проблематики и новизны рассеивается и значимость поэтического слова. Артиллерия бьёт по своим – эти строки несли в себе страшную правду и даже крамолу в ту бытность. Но такие стихи всегда настороже, потому что время, движущееся по спирали, снова забрасывает общество в знакомую ситуацию...

Завораживающие картинки с полей войны и пронзительный крик души поэта равно воздействуют на читателя в своём стилистическом единстве. В раннем периоде силлабические стихи нередко перемежаются с силлабо-тоническими, но и в той и другой поэтической манере Александр Межиров умел выдавать чеканные строки, претендующие на высокую афористичность.

В одном интервью Александр Межиров признавался, что юмор ему нравится: «Он меня восхищает. Но природа не одарила меня этим, на мой взгляд, ценнейшим даром».

Однако поэт написал афористичное стихотворение, где есть такие строки, знакомые не одному поколению стихотворцев: «до тридцати поэтом быть почётно, и срам кромешный после тридцати». Здесь помимо иронии есть и юмор, хотя и с горчинкой.

Какие зримые образы возникают при чтении стихов Александра Межирова.

На банку ножом надавил, / Из тамбура высунул руку. / И вьётся, густа и сладка, / Вдоль пульманов пыльных состава / Тягучая нить молока, / Последняя в жизни забава. (Проводы)

Они ещё юноши, а им завтра идти на смерть. Какие уж там забавы? Фронтовое поколение писателей оставило после себя огромный пласт произведений, и в этом наследии обрели своё место лучшие стихи и поэмы Александра Межирова. Частично эти произведения представлены и в данной книге.

Вот они, солдаты, возвращаются с войны, гроза наполняет мирное небо над Калужским шоссе. А он, лирический герой, чувствует, что жизнь ему подарена, но ещё не осознаёт, для чего? Наверное, так, на всякий случай...

Грозовое небо колесом / Поворачивается над нами / Молнии как спицы в колесе... (На всякий случай)

Для Межирова многое обрушилось и обесценилось на его глазах, когда он ещё находился в Москве. Всякие кардинальные общественные переустройства, при которых низвергается всё прежнее, становятся трамплином для взлёта молодых и глубоким разочарованием для людей, всю свою жизнь положивших служению прежней общественной формации. Отсюда и тот эскапизм, который окончательно увёл поэта из привычной творческой среды, а далее и из страны. Но он смог найти всему этому замену: с поэзией родной наедине / всю жизнь свободным прожил я в неволе . (Просьба)