Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 7 2015)

Представляю, как развивалась соображалка у наших предков, когда они пытались разобраться, кто кому кем приходится... А для развития соображалки у молодых загадывали им такую загадку: «Шли муж с женой, брат с сестрой да шурин с зятем. Сколько всего человек?» Ответ: трое. В наше время эту загадку не решат даже в команде знатоков.

Я уважаю свой народ за то, что у нас сохранились отчества. Только в русском языке слова « отчество» и « отечество» звучат одинаково. Именно отчество указывает, от кого ты произошёл. А твой род и есть отечество!

Теги:Михаил Задорнов , Слава роду

Культурная катастрофа нацио­нального масштаба с книжным фондом, хранившимся в ИНИОН, спровоцировала мой интерес к фигуре его директора. Порылся и нашёл немало интересного. Или, скорее, безобразного. Похоже, в России тяжёлая, а то и катастрофическая ситуация не только в экономике, но и в науке. По крайней мере, в гуманитарной. Ибо как иначе понять тот факт, что такой персонаж, как Пивоваров, стал академиком и директором довольно крупного института? Похоже, он по сути - "гениальный изобретатель Петрик", только тот «в технике», а этот – «гуманитарий».

Для тех, кто не поверит мне, рекомендую набраться терпения и прочитать хотя бы одно его интервью. Вот некоторые «мысли» академика:

«Кант говорил о том, что Россия не сможет управлять Сибирью. Это мне очень близко. Я убеждён, что Россия в ближайшие полстолетия уйдёт из Сибири: депопуляционные процессы будут столь сильны, что Россия географически сузится до Урала...

Нужно, чтобы Россия потеряла[?] Сибирь и Дальний Восток. Пока у нас будут минеральные ресурсы, пока будет что проедать, пока... зарплаты выдаются так: цены на нефть поднялись – выдали, не изменится ничего…

Вопрос в том, кто будет контролировать Сибирь и Дальний Восток. Здесь для русских есть шанс в будущем, великолепный шанс выгодно распорядиться этой территорией – ведь русские там жили и живут, русские лучше других её знают и т.д. Пусть придут канадцы, норвежцы – и вместе с русскими попытаются управлять данными территориями... Должен возникнуть международный режим с сильным участием России. И Россия вступает в союз этих белых, так сказать, белокожих государств, европейских, христианских, западных и прочее...»

А вот фрагменты из интервью «академика», опубликованного на сайте «Полiт.ua». Читайте внимательно.

«В 1976 году я поступил работать в Академию наук в Институт научной информации по общественным наукам и больше никогда нигде не работал. Работаю там по сей день, последние 13 лет вроде директором(здесь и далее выделено мной. – А.М.)…

…Я никогда не думал о себе (и сейчас не думаю), что я учёный. Я считаю себя аутсайдером. Меня наука в чистом виде мало интересует, скорее интересовали какие-то другие вещи, и думаю, что лет до 45 ничего такого особенного я не написал. Хотя писал много, разные вещи, наверное, много чего знал, потому что ИНИОН – такая научная организация, где ты работаешь с разными литературными языками, разными темами, что-то сродни журналистике, – все суетятся. Собственно говоря, и всё. Потом стал думать, что я что-то такое в науке могу сделать. Я не преподавал сначала, нельзя было, поскольку был беспартийным, потом заставили, и я преподаю с 1992 года, но не чувствую себя преподавателем.

Я могу читать лекцию, но не умею вести семинары, не знаю, как вся эта работа организовывается. Собственно говоря, в некотором смысле, наукой я тоже никогда не занимался, потому что, например, историк не считает меня историком, потому что я не сижу в архивах, каких-то вещей я просто не знаю…

…Но не думаю, что я что-то такое классически историческое написал. А при этом я доктор политических наук, кандидат исторических, но доктор политических наук…

Я никогда не чувствовал себя в своей тарелке ни с политологами, ни с историками, и меня никогда не интересовали все их узкопрофессиональные вещи, а многих вещей я просто не знаю, и в этом большая моя слабость, огромная. Но, с другой стороны, это позволяет мне безответственно дерзать, так сказать, и летать по облакам и на облаках. В этом, может быть, есть какая-то сила, потому что такое конкретное многознание очень часто человека порабощает. Я скорее размышляю по поводу истории и политики, нежели конкретно её анализирую. Но, собственно говоря, что такое я в науке?

Я не думаю, что у меня есть какое-то имя в науке. Я серьёзно говорю. Меня скорее стали узнавать, когда я появился на телевидении. Это было давно, ещё в 90-е годы, потом ещё в 2000-е годы. Собственно, пару лекций на каком-то телевидении – и тебя уже знают сотни людей, а напишешь 10 книжек – и тебя не знают, это естественно.

В середине 90-х годов мне с моим приятелем вдвоём удалось написать серию работ с какими-то хлёсткими названиями, которые вошли в науку, даже не сама концепция, а какие-то слова, понятия, которые мы вдруг сочинили, вошли в науку, даже не в науку, а скорее в околонаучный оборот. Вот, собственно говоря, всё, что касается науки. Я не думаю, что после меня что-то такое серьёзное останется, как, к сожалению, от всего моего поколения, потому что оно уже постарело. И я не вижу, чтобы оно что-то оставило такое, за что можно было бы зацепиться всерьёз…

…Дефицит образования – очень серьёзная вещь. Я слыву среди каких-то коллег человеком культурным, образованным – это не так (я не кокетничаю), это скорее умение прикрыть много незнания какими-то поверхностными вещами…

…Но я, например, человек совершенно не электронный, не компьютерный, не интернетный. Мне это абсолютно не интересно, мне это не нужно. Мне не нужна никакая информация из интернета, она мне ничем не может помочь…

…Какая мне разница, какая сейчас культура, когда я могу читать Тютчева, Мандельштама или Льва Николаевича Толстого. Мне, собственно говоря, всё равно, какая она, есть что-то другое и это навсегда, пока кому-то это нужно. В этом смысле – навсегда. А если, как певец говорил, «пипл хавает», то и пожалуйста.

...У меня нет профессиональных интересов, в прямом смысле слова.Меня с детства интересовало несколько вещей, которые интересуют и сейчас. Например, Россия, что с ней будет, что с ней было…

…Мои научные тексты являются для коллег скорее эссеистически-публицистическими, нежели просто научными...

…Я, безусловно, человек культуры, неважно, маленький ли, большой. Я человек, который воспитан на литературных образах, на каких-то живописных ассоциациях. Это во многом плохо, во многом нормально, это во многом хорошо, это во многом никак, но это вот так…