Вильгельм Гартевельд - Среди сыпучих песков и отрубленных голов

Система орошения при Мургабском имении представляет собой последнее слово техники.

Но поразительнее всего в Байрам-Али, это его арыки (канавки). Арык — уличная или степная канавка, желобок — имеет для всего Туркестана огромное значение. При скудости естественного орошения края, а местами полного отсутствия воды, арыки часто являются единственными источниками влаги. Они, большею частью, просто вырываются в земле лопатами или даже руками самым примитивным образом и вода, речная или дождевая, накапливающаяся в них, служит часто (как например в Андижане, Намангане и подобных местах) для питья как людям, так и животным. Вода, конечно, в них грязная, как всякая стоячая вода, и буквально смертоносна для питья, если ее хорошенько не прокипятить. Половина ужасных местных болезней родится в этих арыках.

Но в Мургабском имении арыки нельзя, в сущности, даже назвать арыками.

Это очень широкие (около аршина) канальчики, заключенные в гранитные стенки, и вода в них прозрачна и чиста, как в источнике Ипокрена. Эти арыки идут сетью по всему имению, питаясь водою из р. Мургаба.

Огромному количеству служащих людей живется в экономии больше чем хорошо, а те, которые недавно попали там под суд за злоупотребления или, как нежно выражаются в Байрам-Али, «за путаницу в отчетах», вероятно, просто с жиру сбесились.

А служащим здесь есть от чего жир нагулять.

Природа очаровательна, климат превосходный, мясо, дичь, молоко, фрукты и вина дешевы, а кроме того, кредит для служащих открыть широкий.

Словом, умирать не надо!

И немецкая поговорка «хапен зи гевезен» кажется полнейшей бессмыслицей там, где без всякого «хапен» живется жирно и привольно.

Много мне рассказывали о злоупотреблениях, бывших предметом судебного дела, и при этом спрягали глаголы «брать, взять», «красть» и т. д. на все возможные и невозможные лады.

Скучно и однообразно было слышать здесь о том, что и в России-то надоело.

Поселок служащих составляет целый маленький городок между вокзалом и имением. В нем есть, конечно, врачи, аптеки, магазины, парикмахеры и клуб (собрание служащих).

В клубе можно недурно пообедать и поужинать, и там же находится театральная сцена со зрительным залом, которая сделала бы честь любому губернскому городу средней России.

Пароконные извозчики недороги и в достаточном количестве.

Я хотел было посетить хлопкоочистительный завод, но, оказывается, посторонним лицам вход туда воспрещен; надо быть, по крайней мере, тайным советником, чтобы попасть туда. Я же, как не имеющий никакого сана, даже мысленно не дерзнул подумать о чем-либо подобном.

Но каюсь…

На двор завода все-таки ходил и позволил себе (конечно, с должным уважением) осмотреть огромные горы хлопка, лежавшие на нем.

Уже по этим горам можно судить о колоссальном значении завода для окружающего района.

Из хлопка здесь ничего даром не пропадает. По очищении его и после выжимания из него масла, жмыхи прессуются и в форме кубиков идут на топливо, которое употребляется во всем Мервском крае. Они горят прекрасно и дают массу тепла.

Имение и завод приносят, как говорят, хороший дивиденд, и содержание их, во всяком случае, окупается с избытком.

Восточного элемента здесь совсем не видать и все служащие русские.

Зато, пройдя через вокзал на другую сторону железной дороги, т. е. просто через рельсовые пути, вы сразу почуете Восток.

Тут не может быть сомнений.

«Правая, левая где сторона?»

Насколько по левой стороне рельс (в имении) все опрятно и благоустроено в русском духе, настолько «по ту сторону» все бедно и грязно с чисто восточным оттенком.

В этом небогатом азиатском поселке живут (преимущественно ремесленники) текинцы, бухарцы и несколько сартов. Есть там восточный караван-сарай и несколько «чайхана» (восточных чайных). Есть кое-какие восточные лавки и даже небольшой базар, где при мне расположился на отдых караван верблюдов

Что за славные животные эти «корабли пустыни» и каким роскошным подарком природы являются они для Туркестана!

Верблюд во многом превосходит лошадь.

Гордый конь по самой своей природе — аристократ.

Расовое различие между лошадьми огромное и чистокровный скакун, вероятно, с презрением смотрит на бедного тяжеловоза. Да, кроме того, лошадь требует ухода, а лошадиный аристократ «чистой крови» капризен не менее своего товарища людской породы.

И это несмотря на то, что, в сущности говоря, все эти скакуны «чистокровные» и все эти орловские и американские рысаки годны только для ипподрома, иначе говоря, для тотализатора, и в этом отношении являются (как всякие существа высшей породы) тунеядцами. А издохнет такой аристократ, то уже всему конец, и воспоминание о нем остается только у разных спортсменов да у завсегдатаев «тотошки».

Верблюд же не знает никаких расовых предрассудков и требует минимального ухода. А после смерти он своей шерстью греет хозяина, своей кожей покрывает его кибитку и своим мясом питает его.

Одним словом, верблюд настоящий демократ…

Конечно, есть верблюды подороже и подешевле, но цены тут не зависят от превосходства рождения, а лишь от его индивидуальных качеств (от силы и выносливости). Породу «Махария» ценят выше, но, в общем, верблюд в Туркестане стоит недорого: от 50 до 100 руб.

Лошадь почти неприменима на огромных пространствах безводных степей и пустынь Туркестана.

А верблюду нужно напиться раз в неделю, а ест он, когда и что ему дадут. Подымает он на себе порядочную тяжесть (до 6 пудов), но при этом у него есть одна особенность: когда его вьючат, он ложится; и если ему накладут лишнего, по его мнению, хотя бы фунт весу, он ни за что не поднимется с земли.

Туркмены любят и хорошо относятся к своим верблюдам.

Они украшают их разными лентами и побрякушками, и я никогда не видел, чтобы туркмен ударил животное.

Несколько смешно видеть огромный караван верблюдов, идущий, например, в Персию или в Афганистан.

Смешным элементом является ослик с туркменом на нем. Ослик этот всегда идет впереди, и уже за ним тянется весь караван. Верблюды при этом связаны между собою и идут гуськом.

Сколько я ни наблюдал караванов, но иного порядка не видел.

Езда на верблюдах — уже дело «на любителя». Я (еще раньше, чем побывал в Туркестане) испробовал эту езду и получил все, кроме удовольствия, т. е. головокружение, тошноту и т. п. Да помимо этого, все время кажется, что куда-то падаешь.

Ослики тоже в большом ходу в Туркестане. Они там сильной и выносливой породы и стоят до смешного дешево (5–6 рублей). Полезны они туркмену до бесконечности.