Ласло Бито - Эвтаназия? Эвтелия! Счастливая жизнь — благая смерть

Однако некоторые вероучения — и в первую очередь католическое — пытаются подкрепить свою позицию (согласно которой осуществление прав человека следует распространять и на зародыш с момента зачатия) ссылкой на то, что в момент зачатия возникает новая генная комбинация, генетически определяющая нового индивида. Эту новую генную комбинацию отождествляют с понятием личности, индивидуума и даже с понятием самоидентификации. Интересно отметить, что подобные воззрения провозглашает — в наши дни, в нашем и без того чересчур материалистическом мире — именно та Церковь, которая прежде усматривала проявление индивидуальности человека в отличающей его от животных духовно-телесной сути. А индивидуальность эту, по данным науки, определяют не гены, программирующие аминокислотную секвенцию наших белков.

Мне приходилось подробнее писать на эту тему, в какой-то мере полемизируя с посланием венгерского католического епископата от 2003 года по проблемам биоэтики, осуждавшим контрацепцию и налагавшим запрет на эвтаназию. Мы вынуждены уделять внимание позиции Церкви не только ради тех, кто желает следовать ее учению. Ведь Католическая церковь, например, настойчиво стремится предписывать не только своим верующим нормы поведения и определенные запреты — помимо десяти заповедей и единственного наставления Иисуса: «Любите друг друга так, как я люблю вас!» Активно вмешиваясь в процесс законодательства, Католическая церковь пытается ограничить право распоряжаться своей судьбою и тех, кто трактует Моисеевы заповеди или учение Иисуса с позиций куда более строгих современных морально-этических норм и глубоких общественно-гуманитарных и естественно-научных знаний. Разумеется, в эти вопросы необходимо вникнуть и верующим католикам — в особенности потому, что в своих биоэтических постулатах и в попытках ограничить права верующих на решение собственной участи Церковь ссылается не столько на теологические, сколько на биологические аргументы.

О моральных и духовных понятиях речь пойдет в следующем разделе книги, однако не могу удержаться, чтобы не привести вопиющий пример (имеющий прямое касательство к биологии): одинаковое и одновременное осуждение некоторыми конфессиями аборта и средств контрацепции, не обоснованное ни с биологической, ни с психологической (а на мой взгляд, ни с теологической) точки зрения. Поскольку совершенно ясно, что недопустимо высокий процент абортов может быть сокращен лишь с помощью приемлемых, доступных и эффективных способов предохранения и широкой пропаганды научных знаний по данному вопросу, то позиция Ватикана, выступающего против контрацепции, попросту непонятна. Ведь Католическая церковь поддерживает наименее приемлемую с точки зрения психологии технику ограничения возможности забеременеть — «циклический метод», метод Кнауса — Огино. В данном случае я сознательно называю предупреждение беременности ограничением возможности, так как с помощью этого метода — что в теории, что на практике — возможность забеременеть уменьшается лишь в незначительной степени, даже при умеренной половой жизни.

Метод предписывает женщине воздерживаться от половых сношений в тот период менструального цикла, когда акт может привести к оплодотворению созревшей яйцеклетки. Но при этом неизвестно, до каких пор сперматозоид сохраняет в теле женщины способность зачатия — по данным физиологических исследований от 3 до 5 дней, но в биологии нередко приходится сталкиваться с исключениями, которые делают правило бессмысленным. Значит, нельзя избежать зачатия со всей определенностью даже в том случае, если женщина воздерживается от половых сношений за 5–6 дней до овуляции.

Неясно, отчего именно этому ненадежному способу дала благословение Католическая церковь, тем самым препятствуя развитию доверительных душевных отношений, основанных на любви и взаимном влечении (а не на календарных расчетах) и возможных благодаря гораздо более эффективным методам контрацепции. Ведь в сущности совершенно безразлично, например, в результате чего сперма не достигнет созревшей яйцеклетки — использования презерватива или воздержания от сношений: и в том и в другом случае яйцеклетка погибает. Если предположить, что Церковь сочла своим долгом спасение яйцеклеток, способных дать начало новой жизни, то теоретически следовало бы каждой половозрелой девице и не достигшей менопаузы женщине вменить в нравственную обязанность регулярно совершать половой акт. Это единственный способ оградить от неминуемой гибели зрелую яйцеклетку, заключающую в себе возможность зарождения новой человеческой особи.

Ведь даже эндосперм, возникающий в результате деления оплодотворенной яйцеклетки, бессмысленно полагать человеком, поскольку часть его — причем не известно, какая именно, — не разовьется в человеческую плоть, а превратится в послед, плаценту. И после рождения ребенка будет попросту выброшена или же использована в медицинских целях. Оплодотворенную человеческую яйцеклетку и даже развивающийся из нее эндосперм никакие внешние приметы или функциональные особенности не отличают от яйцеклетки и эндосперма животных. Правда, генный состав зародышевых клеток человека несколько отличается от геносостава других млекопитающих, но совокупность генов отдельного зародыша, то есть геном каждого человека в отдельности существенно отличается от генетического кода других людей.

Ссылаясь на генетическое отличие, некоторые пытаются доказать, будто бы оплодотворенная яйцеклетка (геном которой отличается от геномов обоих родителей) и возникающий из нее предзародыш уже представляет собой некую отдельную особь, иначе говоря, содержит ее уникальные «выходные данные». И посему должен считаться человеком и даже более того — личностью, а то и вовсе индивидуальностью, хотя ни общество, ни государство, ни власти о его существовании понятия не имеют да и иметь не могут. Этот, с позволения сказать, «полноправный человек» якобы представляет собой точно такую же ценность и заслуживает такой же защиты, как любой другой член общества.

Однако природа рассуждает иначе. Прежде всего зачастую эта группа клеток не развивается даже до стадии эмбриона. Не поддается определению, какой процент оплодотворенных яйцеклеток или образующихся из них небольших групп клеток продолжает развиваться дальше, поскольку не существует никаких фиксируемых признаков развития на этой ранней его стадии, равно как и признаков самого оплодотворения.

Как мы имели возможность убедиться, в процессе зачатия не возникает новая жизнь. Жизнь непрерывно существует на Земле вот уже миллионы лет: и яйцеклетка тоже является живой до своего оплодотворения, равно как и любая из многих миллионов мужских половых клеток. Небольшая группа последних принимает участие в оплодотворении, и генный состав какой-либо из них способствует возникновению одной (или более) новой особи, в большинстве случаев генетически отличающейся от других особей данного вида.