Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 10 2015)

Начало в 18.30.

Художник Семён Кожин. «Суздаль»

Когда заходит разговор о "потерянном поколении", литераторы обычно задумываются о своих проблемах. И действительно, сколько в нашей словесности авторов, выпавших из системы, не входивших ни в какие «обоймы», не снискавших и сотой доли славы тех, кто им в подмётки не годится? Эти люди такие же потерянные, только в другом смысле. Кого-то «теряют» искусственно, кто-то «теряется» сам по тем или иным причинам.

Вот, к примеру, Константин Свириденко. В Сети его знают как хулигана и матерщинника. Но мало кто по-настоящему знаком с его стихами. И это при том, что публикуется он с 1984 года, выпустил несколько поэтических сборников, был заметной фигурой неформальной литературы Урала и Сибири. И как помотало его по жизни! Родился в Иркутской области, сменил массу профессий - был монтёром на железной дороге, руководителем областного ЛИТО, таксистом, заместителем директора художественного салона, подземным бурильщиком... Тут сама по себе биография поэтична. Но актуальных критиков это не особо трогает, им интереснее завсегдатаи модных литсалонов, подающие надежды лесбиянки или обсыпанные перхотью «мэтры», давно уже не пишущие ничего стоящего. Вот и живёт Свириденко в глухой уральской деревне. Кормится охотой и временами безобразничает в интернете. Ушёл от суеты. У него и ник (псевдоним) в Сети – Ушелец. Но это не значит, что его нет в русской поэзии.

Дочь боевого офицера Евленья Виноградова родилась и живёт в Великом Устюге. Вроде бы поэтичное место, как-никак Дед Мороз соседом приходится. Да только особой поэзии в её жизни не наблюдается. Отца, ветерана Великой Отечественной, забили до смерти местные хулиганы – за ордена и пенсию. Они так и не понесли серьёзного наказания, даже не сели. И теперь гуляют на свободе, посмеиваются... А что такое жизнь одинокой женщины в провинции, да ещё с детьми, – объяснять не нужно. Но она не отчаивается и пишет на удивление светлые стихи. Конечно, это совсем не то, что обычно с радостью печатают в модных столичных журналах, – ни тебе заумных верлибров, ни перечислений знаковых брендов. Какая уж тут слава, хоть бы средней известности добиться...

Кемеровчанину Дмитрию Мурзину на первый взгляд грех жаловаться на судьбу. Его печатали, приглашали на литфестивали. Но все мы знаем, что это только одна из ступеней к успеху. А вот следующая – это интриги, политика (в прямом и переносном смысле). Как, наверное, активно хвалили бы сейчас Мурзина, выступи он против Донбасса вместе со всеми «рукопожатными». А он вдруг не стал симпатизировать Киеву, не оправдал, понимаешь, высокого доверия. Оказался «ватником» и «колорадом». И вчерашние друзья-либералы старательно повычёркивали его из всех своих списков. Для них он потерян. Но, к счастью, не для нас.

Потеряться, впрочем, можно и в Москве. Андрей Косов не просто хороший бард, он ещё и десять лет возглавлял клуб авторской песни, занимаясь с молодёжью. Диссидентских текстов не писал, Родину не поносил – за что ж его любить? За какие такие заслуги выделять из общей массы? Вот и не выделяли. Периодически он публиковался в журналах, альманахах и газетах, но особой известности не снискал. А мне его тексты кажутся вполне достойными, хотя это всё-таки песни, которые на бумаге и без музыки теряют часть своего обаяния.

Игорь ПАНИН

Весна беснуется

Константин СВИРИДЕНКО

* * *

А я тебя по-прежнему люблю...

Спокойно, тихо и щемяще нежно.

Моя любовь – как выстраданный блюз –

Не злюсь, не буйствую... Целую безмятежно

Твою ладонь. Сверкают где-то льды

Мне недоступные в полярном океане,

Я слышу бури шум и плеск воды

В моём нещадно вымытом стакане...

Но – не тревожит! Всё! Окончен срок

Шальных скитаний, призрачных условий,

Как только умереть позволит Бог,

Так и помру. Устало и с любовью...

Моя школьная любовь

Наташке Ковальчук

Помнишь, девочка, вечер ластился,

Берег Лены, бал выпускной?

И тепло твоё через платьице

Проливалось живой волной.

Помнишь, девочка, танцевали мы,

А прошло – три десятка лет,

И барак наш давно разваленный,

И дороги к нему нам нет.

Тут забот полно, даже в праздники:

Дом, работа, семья, дела...

.............................

Сообщение в «Одноклассниках»,

Что сегодня ты умерла.

Агасфер

На краю селенья, на опушке,

Дом мой срублен, будто бы в раю!

Но слетела на село кукушка,

Чтоб поведать долюшку мою.

Говорят, что не к добру такую

Птицу видеть – для села беда...

А она кукует и кукует,

Пятую неделю... Навсегда?

БРОШЕННАЯ ДЕРЕВНЯ

Не буди, петух, утро нежное –

Из тугой ночи нет дороженьки!

Ах, ты, мил мой друг, деревенщина!

Птица ль вещая, ох ты, Боженьки!

Нету весточки, нету имени –

Над сугробами ветер кружится.

По Руси стоят трубы синие,

Иноверцами не разрушены.

Но ни конский храп, ни собачий лай,

Ни людская молвь тут не слышится –

Кто устал – упал, да в вороний грай.

Кто успел – ушёл, легче дышится!

Ах, святая Русь, Русь родимая!

Что же мы с тобой, милой, сделали?

Над деревнями трубы синие,

Трубы синие, небо – белое[?]

Балерина

Не адепты нового сословия,

Но жильцы из каменных палат!

Мы же тут в России, не в Московии,

Здесь кто полоумен, тот и свят.

Вот бредёт соседка по дороге,

На нелепой куртке – аксельбанты...

Ах, как старость искривила ноги,

Помнящие, как скрипят пуанты.

Взгляд угас, и пенсия убога,

Но зато по жизни вот прозрела.

С нею мы молитвы шепчем Богу,

И тепло нам в доме престарелых.

* * *

Расставанье сердце растревожило...

Что за доля! Сам себе не рад!

Здесь бредут случайные прохожие

Сквозь январский редкий снегопад.

Песня льётся, тонкая и грустная,

Прорастает где-то там, в груди.

И иду святою, светлой Русью я

По такому скользкому пути!

Незаметно пожалей, любимая,

Через дней холодных круговерть:

Гордость – штука малопроходимая,

Малоизлечимая, как смерть.

Пусть в душе растёт цветочек аленький –

Отогрей его, весну творя...

Жаль, печаль начнёт кружиться маленькой,

Хрупкою снежинкой января.

* * *

Весна беснуется, качается луна.

Проталины и лужи – всё промозгло!

А на столе – разрезанный гранат,

Как вылущенный кем-то слепок мозга…

И хочется любимую обнять,

И быть вдвоём в прокуренной квартире,

И преступленья нет страшней – менять

Любовь такую на известность в мире.

Петь и грести

Евленья ВИНОГРАДОВА

* * *

Дождь целуется взасос

с юной-юной лужицей.