Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 11 2015)

Армия, проза жизни, быт, война – большую школу он прошёл за два года, но так и остался романтиком. Из писем в Луховицы: «Вот меня записали в военкомате в авиацию. А я не люблю машин. Я хотел бы на море или скакать по степи на горячем коне…»

Какие кони?! Откуда?! В эту-то жестокую войну?! Да и море у него какое-то нереальное. С парусом, что ли? Когда кругом подводные лодки и крейсеры.

В самом последнем письме: «Прими мой привет и горячий поцелуй». И здесь же: «Каждую минуту грозит смерть...»

Сейчас все письма пожелтели от времени. Чернила выцвели. Но сохранились треугольнички военных лет с печатью «Проверено военной цензурой». Бумага, почерк, чернила как будто продолжают излучать тепло рук писавшего, передавая его настроения, его чувства. В письмах называл себя не солдатом, не красноармейцем, а воином. Из Астрахани писал: «Сегодня я принял присягу, теперь я стал настоящим воином».

Во время войны была очень распространена формула: «За Родину, за Сталина!» (сейчас о ней стараются забыть). Ф. никогда её не употреблял, выдумал какую-то свою, странную: «За Отечество, за славянство». Что-то в ней есть похожее на дух Первой мировой войны.

Вспомнила: одним из его любимых героев был генерал Брусилов. Он о нём много читал и при встречах что-то мне рассказывал об этом (а ещё из XIX века – о генерале Скобелеве). Он никогда не говорил «СССР», а всегда только – «Россия» (слово необычное для того времени), вместо «поле боя», «поле брани» и т.д. Романтичность вообще была свойственна его натуре. Когда он очутился на передовой, то радовался, что вокруг опасно, что здесь можно проявить храбрость. В последних письмах о взрывах, выстрелах, вспышках ракет – восторженно. «Ты ведь знаешь, я люблю опасности», – писал он в одном из писем.

Ф. погиб в 21 год и навсегда остался молодым. Сейчас особенно остро ощущаешь невосполнимость оборвавшейся жизни. Как знаменательно, что прощались мы друг с другом (июль 1941 г.) с поцелуями, и в последнем письме он прощался со мной ( а по существу, с жизнью), тоже послав мне «поцелуй» (8 сентября 1943 г.).

Он застал перелом в войне. Стало уже ясно, что мы победим. Недаром в последнем письме он говорил о желанном дне победы, когда все школьные друзья соберутся за столом и поднимут бокал доброго вина за победу.

Не получилось. Не дожил...

Подготовила Евгения РУЧИМСКАЯ

P.S. В мае 1978 г. мама написала запрос в Центральный архив Министерства обороны СССР (Подольск) и в июне получила ответ:

«По документам учёта безвозвратных потерь сержантов и солдат Советской Армии установлено, что сержант Фуфаев Серафим Сергеевич 1922 года рождения, уроженец г. Москвы, пропал без вести в декабре 1943 года.

...Дополнительная проверка по документам 16 гв. тп (в/ч пп 18985) положительных результатов не дала».

Теги:Великая Отечественная война

Не знаю, смеяться или плакать. Вроде "прикольно", как модно теперь говорить в молодёжной среде, а с другой стороны[?] Впрочем, судите сами. «ACHTUNG! Это Спарта, чувак!» - предупреждает, уточняет и торжествует одновременно плакат на… обложке школьной тетради. Призыв сопровождает зубодробительный рисунок – один боец эффектно бьёт другого ногой в лоб. Высший пилотаж боёв без правил. И подпись – винегрет из языков, стилей, сленгов…

«ACHTUNG!» в генетическом коде моего поколения. «Внимание!» по-немецки. Слово из фильмов про фашистов. Сильное, командное слово. Мимо не проскочишь. Не слово – биография целого поколения, а то и ещё двух послевоенных. Дальше – Спарта, романтично-экзотический Древний Рим, в котором не только наслаждались красотой женщин и муз, но и выбраковывали слабых, сбрасывая «неудачных» детей в пропасть… И расслабляющее, как бы микширующее возникшую тревогу слово «чувак», замыкающее фразу-предупреждение: «ACHTUNG! Это Спарта, чувак!»

Понимать надо так: «Малыш, не забывай, что ты живёшь в жестоком мире. Будь бдителен! Выживай как можешь. Сильный всегда прав!» Ну и так далее. С волками жить – по-волчьи выть. Не расслабляйся, сынок…

«ACHTUNG! Это Спарта, чувак!» Не на заборе писано – на обложке школьной тетради. Зашёл в канцтовары за фломастером, а нашёл тетрадки-ужастики.

Вот ещё одна. Вампир с кроваво-алыми глазами на чёрном фоне. Капли крови (но не на рукаве) – стекают с обложки на парту. Сделано мастерски и... ужасно. Следующий экземпляр тетради для школьника. Какие-то уродцы – то ли эмбрионы, рассыпавшиеся из разбитых пробирок, то ли праправнуки инопланетян, сбежавшие из их марсианских нарколечебниц... Кунсткамера позавидует. Череп с костями и скелеты – самое милое и безобидное из того, что изображено на обложках. И тоже, как правило, красное на чёрном. (Психологи утверждают, что уже одно это сочетание цветов давит агрессией.)

По стране (только по решению суда! Без него нельзя!) изымаются из продажи тетради, дневники, школьные блокноты, пособия с изображениями, навязывающими (во времена моей молодости сказали бы более определённо – «пропагандирующими») насилие, страх, ужас, дискомфорт… Погоня за «оригинальностью» и прибылью затмила у иных издателей не только обязательный профессиональный педагогический разум, но и здравый смысл. (Один нашумевший скандал в Екатеринбурге с портретом Гитлера на полях дневника чего стоит! Под портретом самого страшного палача минувшего века как чёрная ирония судьбы – графа: «Подпись учителя».)

Психологи запоздало комментируют: обложка с эпатирующим рисунком на тетради или дневнике не только отвлекает от основного (работы на уроке!), но и травмирует психику ребёнка, создаёт тревожный, неуютный фон. (Не говоря уже о том, что несерьёзная картинка формирует несерьёзное же отношение к учёбе…) В большинстве школ мира запрещены тетради, на которых изображены герои мультфильмов, ужастиков и прочей «развлекательной» индустрии, а мы опять в хвосте проблемы.

Рискую быть обвинённым в «брюзжании», но как не вспомнить тетради нашего детства, да и детства наших детей, теперь уже тоже родителей. Однотонные обложки бледно-розового, бледно-голубого, бледно-зелёного или жёлтого цвета. На лицевой стороне ничего лишнего – графы для фамилии и имени ученика, номера класса и школы. На обороте…

Здесь, признаться, был идеологический перебор. Скажем, правила октябрёнка. (Хотя в самих правилах не было ничего, чего можно стыдиться, – обычные общечеловеческие нормы поведения.) Или клятва пионера Советского Союза. Текст гимна страны… (И в этом, впрочем, ничего крамольного не вижу.)

А вот надписи на оборотной стороне тетрадей нашего времени, которые были, БЕЗУСЛОВНО, полезны и с которых и сейчас можно брать пример. Цитирую:

«Развивай силу, ловкость и выносливость. Занимайся физическим трудом, физическими упражнениями, спортом». «Будь всегда подтянутым, держись прямо и не горбись». «Учитесь плавать, умение плавать – надёжная гарантия вашей безопасности на воде». «Ребята! Прежде чем переходить улицу или дорогу, убедитесь в полной безопасности». И так далее…