Борис Березовский - Искусство невозможного (в 3-х томах)

— Кризис не связан с этим эпизодом. Он, собственно, никуда не исчезал. По существу, то, что происходит, — это не борьба за то, быть Скуратову или не быть. Это все та же борьба коммунистов за власть любыми способами. И главной мишенью в этой борьбе, конечно, остается президент.

— Но уж с Советом Федерации-то у него были нормальные отношения. Разве нет?

— Дело в том, что СФ абсолютно не понимал реальных причин, по которым Скуратов решил подать заявление об отставке. Сенаторы не поверили в причину «по состоянию здоровья». А президентские структуры, к сожалению, не смогли предъявить реальные и убедительные доказательства того, что Скуратов несовместим с должностью Генерального прокурора. И что произошло? Сенаторы продемонстрировали свою ответственность перед избирателями. Они показали, что манипулировать ими нельзя, что им нужен четкий ответ на вопрос о том, почему Скуратов написал заявление об отставке. А администрация президента такого ответа дать не смогла.

— А есть ли эти объяснения у администрации?

— Я думаю, что недостатки в работе администрации не означают реального отсутствия у нее убедительных аргументов в пользу отставки Скуратова.

— А не знаете ли вы, что имел в виду президент, когда говорил о моральном облике прокурора?

— Понятия не имею.

23 марта 1999 г. Версия, Москва

ОЛИГАРХ ГОТОВ ВЕРНУТЬСЯ ВО ВЛАСТЬ

Корр.: note 19 С вашей точки зрения, почему президент и Госдума решили освободить вас от должности исполнительного секретаря СНГ? БЕРЕЗОВСКИЙ: Это все из-за Общественного российского телевидения. Стало ясно, что НТВ Гусинского и ОРТ — мощные политические инструменты. Оппозиция хочет контролировать ОРТ. Если это произойдет, мы лишимся возможности продолжать наши реформы. Не хочу сказать, что я управлял каналом именно так, как следовало, но я не допускал, чтобы канал использовали оппозиционные силы. Что же касается всей возни вокруг меня, могу лишь сказать, что очень неприятно быть мишенью для секретных служб. Они сильно активизировались. По моему мнению, это весьма тревожный симптом для всей России.

— Российских олигархов обвиняют в бедах отечественной экономики. Вы — олигарх. Чувствуете ли вы свою вину?

— Я к этой теме отношусь так. Что такое капитал, капиталисты? С моей точки зрения, это концентрированный потенциал нации. И в этом смысле капитал безусловно несет ответственность за судьбу общества.

Парламентские выборы в России в 95-м году либералы начисто проиграли. Победили коммунисты. А вот через полгода были президентские выборы. И на них победил Ельцин, а не Зюганов. И огромную роль в его победе сыграл капитал. И конечно, в этом смысле олигархи отвечают за то, что произошло.

Лично я считаю, что база капитала в России должна быть расширена. Мы много спорили с Чубайсом на эту тему. Я его убеждал, что

вместо восьми олигархов в стране должна появиться тысяча олигархов. Это укрепит систему.

Вот сегодня в России очень много идет дискуссий по поводу того, что будет, если коммунисты усилят свои позиции в Думе на выборах в декабре этого года. А я уверен, что этого не произойдет. Результат будет прямо противоположный. Коммунисты ослабят свои позиции в Думе. Потому что на самом деле даже региональный капитал уже понимает свою политическую ответственность и будет самым активным образом лоббировать свои интересы на парламентских выборах.

Я считаю, что вина олигархов состоит только в том, что они не обладали достаточной мудростью и ослабляли друг друга борьбой в той сложнейшей ситуации, которая была в России в 98-м году.

— Кого лично вы будете поддерживать на президентских выборах?

— В случае свободных демократических выборов (а я надеюсь, что они именно такими и будут) из тех фигур, которые сегодня на поверхности, мне кажется, ни одна не займет президентское кресло. Почему? Кто мог в марте 95-го предположить, что появится Лебедь, что он станет третьей политически значимой фигурой в России? Кто мог предсказать, что Ельцин будет переизбран на второй срок — у него ведь рейтинг был всего 5 процентов! В России общество имеет очень мягкое политическое сознание. Это означает, что его можно достаточно легко развернуть в ту или иную сторону. Поэтому я бы сегодня не брался предсказывать, кто будет конкретно президентом. Это станет ясно после парламентских выборов. Повторяю, по моему мнению, что будет человек, который пока находится в тени.

— Если Никита Михалков захочет стать президентом, вы его поддержите?

— Когда я смотрю на череду претендентов на президентское кресло, то, зная Михалкова лично, считаю: в этой череде он просто лучший.

— Означает ли это, что вы сменили свои приоритеты: ведь раньше вы поддерживали Лебедя?

— Я и сейчас не отказываюсь от этой поддержки.

— И все же кто для вас предпочтительней: Михалков или Лебедь?

— Лебедь.

— Как вы оцениваете шанс Евгения Примакова занять президентское кресле в 2000 году?

— Не выше, чем он сам.

13 апреля 1999 г. Кониерсантъ-Oaily, Москва

«МНЕ ОСТАЕТСЯ БЫТЬ ЛИБО СЕРЫМ КАРДИНАЛОМ, ЛИБО КОШЕЛЬКОМ»

Проведя в четверг в Париже пресс-конференцию, Борис

Березовский, ни минуты не задерживаясь, переехал на юг Франции.

Именно там его нашел корреспондент «Коммерсанта»

Владимир Ъ-Мироненко. Опальный политик согласился ответить

на вопросы, в том числе и те, которые интересуют следователей

Генеральной прокуратуры России.

«Я написал письмо президенту на пять строчек»

Коммерсантъ: Кому вы больше всего «обязаны» своим снятием с поста исполнительного секретаря СНГ и угрозой ареста? Похоже, что накануне заседания Думы по импичменту президент решил пожертвовать вами? БЕРЕЗОВСКИЙ: Нет, это не уступка Думе. Это результат долгого и жесткого противостояния не только с Думой. Раньше негативную информацию обо мне президенту давали Чубайс и Немцов, теперь этим занимается Примаков и, конечно же, коммунисты и недобросовестные службисты.

— На кого вы сегодня можете рассчитывать?

— В первую очередь на себя. У меня достаточно сил и уверенности, и я не буду просить о поддержке, хотя поддержка очень важна.

— Но ведь один в поле не воин?

— Я совершенно с вами не согласен. Это такой заезженный советский тезис. Хотя, помните, был такой замечательный именно советский фильм «И один в поле воин». Я разделяю точку зрения Бердя-

ева, считавшего, что Россия — максималистская страна и мы вполне можем воевать в одиночку. Что, разве Сталин или Сахаров не были в свое время одиночками? Конечно, я не обязан быть один. Вокруг меня много людей, разделяющих те же цели, которые я перед собой ставлю. Это Ксения Пономарева, Игорь Шабдурасулов, Бад– ри Патаркацишвили, Николай Глушков, Александр Невзоров, Сергей Доренко, арестованный Александр Литвиненко, мои чеченские друзья, многие предприниматели и политики.