Борис Березовский - Искусство невозможного (в 3-х томах)

но это значит, что как версия, которая будет принята массовым историческим сознанием, на основании которой будут ставить фильмы в Голлливуде и на «Мосфильме», она обречена. Она слишком унизительна для всех — России, у которой такая ФСБ, «ваххабитов», у которых такие террористы, убитых, которых убили по дурости. В массовом сознании в конце концов победит рациональная версия дьявольского заговора. За нее будут хвататься все противники власти, а когда «династия» преемников Ельцина прервется, она станет общепринятой.

Очень вероятно, что наша власть будет заклеймена в народном историческом сознании взрывами, в которых она неповинна. Но можно ли сказать, что это несправедливо? Можно ли сказать, что Сталин «оклеветан» теми, кто приписал ему убийство Кирова? На совести Сталина столько грехов, версия убийства им Кирова так естественна и самим убийством он так злодейски воспользовался, что сказать, что его оклеветали, язык не поворачивается. И на совести наших власти и правящего слоя в целом столько грехов, версия Березовского

— Проханова так правдоподобна (никого не удивляет, что борьба за какой-нибудь Красноярский алюминиевый сопровождалась десятками смертей, но в 1999 году речь шла не об одном комбинате, а о стране), что нашу власть тоже не назовешь невинной жертвой клеветы.

Дмитрий Фурман, главный научный сотрудник Института Европы

30 июля 2002 г. Мир новостей в Петербурге, Санкт-Петербург

ИНТЕЛЛЕКТ ПЛЮС ДЕНЬГИ МОГУТ ВСЁ

Коржаков — российский шут

Корр.: note 289 Когда я читал книгу Коржакова о Ельцине, меня покоробил пассаж, связанный с вами, а именно: он старался смачно-мстительно нарисовать ваш портрет в его приемной. Уж слишком аппетитно вы уплетали кремлевские бутерброды. Как журналист, я тоже люблю детали, подробности, но тут уже пахло физиологией.

БЕРЕЗОВСКИЙ: Понимаю, что вы хотите сказать. В России всегда были шуты, и шутов страна в общем-то любит. Они одеваются в разные одежды. Есть шут, который не скрывает этого, — Жириновский. Серьезный политический шут. При этом я не говорю, что шутовство — это порок. Это не порок, а шутовство как институт компенсации пороков. То есть то, что говорит шут, никто не скажет, то, что позволено ему, не позволено никому другому. И конечно же то, что написал в своей книге Коржаков о Борисе Николаевиче, да и обо мне, — это отвратительно. Дело в том, что огромная часть общества хочет знать, как живет президент. Но поскольку красивые картинки никто не рисует, появляется шут, который рисует эти картинки.

При этом хочу заметить, что не считаю генерала Коржакова серым человеком. Он если и шут, то яркий. Ему и другим ясно, что он шутит. В Америке тоже недавно объявился свой шут, которого, правда, и шутом-то назвать трудно. Написал книжку, половина страниц которой о том, как выпивал Борис Николаевич. То шутов-

ство рассчитано на американцев. Такое интеллигентное скоморошество. Для нашего читателя это «мелко» — известить, сколько человек выпил. Вот если, как Коржаков, написать, сколько и как выпил, а потом еще и оркестром руководил, а потом еще и кого-то послал подальше — это уже, как говорится, другой коленкор, рассчитанный на нашего непритязательного российского потребителя «юмора».

31 июля 2002 г. Время новостей, Москва

ПРОДЛЕНО ДЕЛО БЕРЕЗОВСКОГО

Генпрокуратура России вчера продлила еще на два месяца — до 5 октября

— срок следствия по делу предпринимателя Бориса Березовского. Обосновано такое решение «необходимостью выполнения дополнительного объема работ».

7 августа 2002 г. Независимая газета, Москва

ШВЕЙЦАРСКИЙ СВИДЕТЕЛЬ НЕ ОПРАВДАЛ НАДЕЖД

ОБВИНЕНИЯ

Суд по делу «Аэрофлота» исследует протоколы допросов иностранных граждан.

Вчера в Савеловском межмуниципальном суде г. Москвы, где слушается дело «Аэрофлота», незримо присутствовали и даже давали свидетельские показания иностранные граждане. Незримо потому, что вызвать повесткой иноземного подданного наш суд не имеет права. Теоретически эта проблема решаема, но практически трудноосуществима. Поэтому обвинение и защита решили довольствоваться оглашением протоколов допросов, которые провели в порядке правовой помощи российским коллегам в расследовании уголовного дела представители швейцарской Генпрокуратуры. Показания, добытые швейцарскими прокурорами, долгое время не разглашались и породили неимоверное количество слухов и домыслов.

26 ноября 1999 года, Берн, Таубенштрассе, 16. 9 часов 35 минут. Допрашивается Ханс Питер Йенни, 50-летний адвокат, в 1996 году работавший на фирмы «Андава» и «Форус». Кроме швейцарских прокурорских работников присутствует следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Николай Волков. У господина Йенни спрашивают, как складывалось сотрудничество «Андавы» с «Аэрофлотом», его личные знакомства с фигурантами возбужденного в России уголовного дела. Йенни отвечает, что лично знал только Бориса Березовского и Николая Глушкова. Как член правления «Андавы» свидетель был в курсе всех дел, касавшихся сотрудничества с «Аэрофлотом».

ВОПРОС: Кто является или являлся акционером входящих в «Андаву Групп» фирм с момента их основания?

СВИДЕТЕЛЬ: Ограничиваясь Березовским и Глушковым, я могу сказать, что при увеличении основного капитала фирмы «Andawa SA» в Лозанне они подписали акции, а я организовал финансирование, — поясняет г-н Йенни. — Это произошло в феврале 1996 года. После основания холдинга передали в него свои акции. Затем они оба отказались от какого бы то ни было участия в этой компании: господин Березовский

— с 31.10.1996-го, а господин Глушков — с марта 1997 года. Насколько мне известно, с тех пор они не являются акционерами каких– либо фирм, входящих в «Андаву Групп». В рамках увеличения капитала принадлежащие господам Березовскому и Глушкову акции «Andawa SA» были переданы в «Andawa Holding».

— Получали ли Березовский и Глушков наличные суммы по этим операциям?

— Нет. Эти акции были обменены на акции «Andawa Holding», — отвечает свидетель.

— После того как с октября 1996-го — марта 1997-го господа Березовский и Глушков перестали быть акционерами «Андавы Групп», можете ли вы сказать, что стало с их акциями? — дотошничают прокуроры.

— Насколько я знаю, эти акции были переданы другим лицам из России, — отвечает свидетель.

Господин Йенни очень подробно и толково объясняет суть кажущихся подозрительными сделок. К примеру, представителям правоохранительных органов показалась чересчур высокой процентная ставка по кредитам (2,5% ежемесячно и 30% в год). «Эта ставка была ниже выплачиваемой в то время в России процентной ставки по кредитам в долларах, — поясняет свидетель. — Она соответствует рискам, с которыми связано финансирование работающего в России партнера». Завершается допрос вопросом: открывались ли в «Андаве» или в «Форусе» счета и перечислялись ли на них дивиденды, жалованья, единовременные вознаграждения некоторым лицам. Далее назывались — Александр Азеев, Роман Шейнин, Александр Пивоваров, Евгений Шапошников, Валерий Окулов, Александр Красненкер, Николай Глушков, Борис Березовский. После каждой названной фамилии звучало твердое «нет».