Патрик Бьюкенен - Смерть Запада

Кто-то может сказать — расовая солидарность. Но минувшие пятьсот лет заполнены кровавыми распрями европейцев между собой, а Первая и Вторая мировые войны подвели итог этому безумию. Кроме того, в течение этих пятисот лет великие враги западной веры, цивилизации и культуры покинули Запад. Америка — страна многонациональная уже сегодня, а страны Европы станут таковыми завтра.

Линкольн говорил от том, что народ объединяют «мистические аккорды памяти» 78. Но спросите англичанина, француза или поляка, объединяют ли их эти «мистические аккорды» с немцами или с русскими. Когда американцы вспоминают свою историю, некоторые восторгаются ее величием, а некоторые твердят, что она изобилует злодействами и постыдными делами. А с той поры как Америка и Европа открыли границы для миллионов жителей тех стран, которых американцы и европейцы в свое время колонизировали и угнетали, «мистические аккорды» памяти скорее разъединяют, чем объединяют людей.

Остается еще одна великая объединительная сила — демократия. Свободное предпринимательство, демократия, американские ценности — вот что мы защищаем и за что сражаемся. Но и демократия нас в данном случае не устраивает. Большинству американцев наплевать на то, кто и как управляет другими народами. Всеобщая вера в демократию слишком слаба, чтобы обеспечить Западу поддержку в других регионах земного шара. Демократия для большинства прочих народов — интеллектуальный концепт, взывающий к уму, а не к сердцу. Люди готовы воевать и умирать за семью, за друзей, за веру, за страну, за свободу — но за демократию? Джордж Буш рассказывал, как он возвращался с бомбардировки Японских островов — самолет подбит, второй пилот мертв, — и ему вдруг «полезли в голову мысли об отделении церкви от государства»; аудитория недовольно зашепталась. Если завтра правительство Индии, Франции, Италии или Бразилии падет жертвой военного заговора, сколько американцев сочтут это событие достойным гибели тысяч американских солдат?

Демократии недостаточно. Йейтс был прав: когда умирает вера, «все распадается, и центр не удержать» 79. Вероятно, как бывает с любой цивилизацией, время Запада действительно на исходе, его смерть предопределена обстоятельствами, и нет уже никакого смысла в прописывании больному новых лекарств или болезненных процедур. Пациент умирает, тут уж ничего не поделаешь. Спасти его может только возрождение веры и «всеобщее пробуждение». Западный человек не исчезнет, но его присутствие на планете рано или поздно перестанут замечать…

Мы росли, зная, что холодная война будет выиграна. Лишь немногие из нас имели представление о том, насколько слаб соперник, как безжалостно его правители подавляли инакомыслие, скрывая за своей жестокостью пустоту, и только отдельные личности предвидели нежданный и стремительный крах 1989 года, однако мы верили в свою победу, верили, что одолеем врага, если нам хватит воли, уверенности в себе и если найдется достойный лидер.

Культурная революция преуспела там, где не вышло у коммунистов. Последние перестали привлекать к себе пополнение на Западе за два поколения до своего падения. А культурная революция вербует новых сторонников по сей день. Демократия в одиночку не способна с ней справиться, поскольку демократия беззащитна против идеологии, ориентированной на трансформацию демократии через новую элиту, новую веру и новый мировой порядок. На деле демократия способствует революции, как выяснили теоретики наподобие Маркузе. Гитлер показал, сколь ничтожно сопротивление демократии перед лицом истинной угрозы. Именно это подразумевал Элиот, когда писал в 1939 году:

«Термин «демократия» — я не устаю повторять это снова и снова — не содержит в себе какого-либо позитивного свойства в количестве достаточном, чтобы в одиночку выстоять против врагов — они без труда трансформируют демократию в то, что им нужно. Если вы отказываетесь от Бога (а Он — ревнивый Бог), вам придется поклоняться Гитлеру и Сталину» 80.

Как только идеология воцаряется в обществе, ее может искоренить лишь превосходящая сила — или превосходящая идеология. Веру можно победить только верой. А какая у Запада может быть альтернатива христианству? Снова Элиот:

«Политическая философия позаимствовала многое из этики, а этика из религиозных истин, поэтому лишь через возвращение к источнику этих истин можем мы рассчитывать на появление общественного организма, который не станет, даже на грани краха, игнорировать незыблемые законы реальности» 81.

Но если христианство утратило свою привлекательность, если христианство — «не тот выбор», революция будет ускорять свой темп, пока мы не врежемся в стену реальности. Быть может, Сирил Конолли был прав, когда писал, полстолетия назад: «И в западных садах уж гаснут фонари…» 82

Америка представляет собой парадокс. Она остается величайшим на земле государством, страной великих возможностей, она обладает жизненной энергией, не присущей никакому другому народу. Мы, американцы, — благословеннейшие из смертных. Наши наука, техника, медицина вызывают зависть у всего человечества. Некоторые из нас живы до сих пор только благодаря хирургическому вмешательству, медицинским аппаратам и чудодейственным лекарствам, которых в дни нашей молодости не было и в помине. Нам есть, за что быть признательными своей стране. Никто не станет отрицать грубоватости ее манер, декаданса в ее культуре, отравы в ее душе, но Америка тем не менее остается страной, за которую стоит сражаться, — и последней утопией на этой планете.

Сидя в своем гробу в фургоне, который вез его через виргинские просторы к месту казни, старый аболиционист Джон Браун, как передают, проговорил: «Прекрасная страна» 83. Так оно и есть. Вот почему мы не должны ни в коей мере мешать тем, кто хочет вернуть ее людям.

Следуя сложившейся многолетней традиции, в ноябре 2000 года я укрылся в своем кабинете, чтобы почитать, подумать и кое-что записать. Эта книга — побочный продукт моего уединения. Без поддержки моей жены Шейлы, особенно необходимой в промежутки между избирательными кампаниями, она никогда не была бы написана.

Хочу также выразить свою признательность моему другу, редактору и агенту Фреди Фридман — за ее преданность и щадящую чувства автора редактуру. Это моя четвертая книга, доведенная Фреди до публикации. Также благодарю Тома Данна, моего издателя из «Сент-Мартинс Пресс», за его помощь и заботу, и Шона Десмонда, который просматривал текст на всех стадиях — от компьютерного набора до печатных листов.

Пятеро друзей любезно согласились прочесть рукопись и внести в нее необходимые сокращения, исправления и дополнения, со многими из которых я согласился; это Сэм Фрэнсис, Билл Линд, Скотт Макконнелл, Билл Хоукинс и Аллан Рюскинд. Еще я должен поблагодарить Кару Хопкинс, мою неутомимую помощницу, отыскивавшую цитаты, которые я смутно припоминал, и добывавшую новые факты, аргументы и идеи из книг, мною прежде не читанных. Без ее помощи эта книга была бы не столь исчерпывающей и убедительной, какой она, я надеюсь, является. Наконец благодарю Джозефа Чами из Демографического отдела ООН за его дружеское содействие и быстрый отклик на все мои просьбы.