Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 15 2015)

Кроме того, многие товарищи автора на передовой, зачастую именно от своих воюющих корреспондентов он получает информацию, которой делится с читателями. Писатель не скупится на советы ополченцам и руководству страны . Он видит перед собой Карфаген и, как Катон Старший, требует его разрушения.

Подчёркнутый лимоновский милитаризм объясним, он вдоволь понюхал пороху в Сербии, в Приднестровье, в Абхазии: «Как только появлялись горячие точки, я туда отправлялся. Я ждал, когда они появятся. Мне уже было прилично лет. До этого горячих точек поблизости не было, и я чувствовал себя неполноценным» . Лимонов не единожды видел лики смерти, но ужас в привычку не вошёл, реакции не притупились: «Видео мужчины и женщины с оторванными ногами на асфальте в луже крови у здания администрации Луганска (они переговариваются!) превосходит по эмоциональной жути всё, что я когда-либо видел страшного, а на войнах в Сербии я перевидал сотни трупов».

Он ругает, наставляет, увещевает, он принимает близко к сердцу всё. «Когда неправда, я всегда переживаю» , – пишет Лимонов с подкупающей простотой. С Лимоновым можно не соглашаться, кого-то отпугивает его радикализм, но в искренности ему не откажешь. Пафос в книге перемежается с непосредственностью, местами сквозит наивность, в которой можно угадать и нечто большее – черты мудрости. Но гнева, понятное дело, больше. Лимонов часто поминает недобрым словом киевские власти, американское правительство (да и их отечественным симпатизантам достаётся), рисуя политиков с беспощадностью Кукрыниксов. Президенту США предсказуемо достаётся больше всего, к слову, и антиамериканизм-то ведь выстраданный: «Что он забыл, этот темнокожий выходец из Кении, в моей родной Украине, где я учился в Харькове в средней школе № 8, а потом работал на харьковских заводах, в литейном цехе на заводе «Серп и Молот»? Я его там не видел, ни в школе, ни на заводе, ни на соседних заводах. Чего он лезет в чужие дела, этот тип? Отзынь, Украина тебе не Гарлем, там заблудившихся белых туристов пугай!»

Книга имеет открытый финал. Писатель продолжает вести хронику необъявленной войны, составляет реестр болей и радостей, вспоминая, должно быть, тютчевские строки: «Счастлив, кто посетил сей мир / В его минуты роковые!»

Теги:Эдуард Лимонов , Киев капут

Марина Батасова. Одновременно всё. - Тверь: ООО "Альфа-Пресс", 2014. – 80 с. – 300 экз.

Неоднократно задавал себе вопрос: что я жду, когда открываю новую книгу стихов. Ответов много, но есть главное – хочется увидеть что-то незаурядное, что-то нетрафаретное, исключительно авторское, чего никогда ранее не видел. Зачастую по прочтении очередного сборника понимаешь, что автор хорошо владеет словом, умеет выразить красиво мысль, пользуется необычным стилем изложения или оригинальничает, щеголяя сложными рифмами, но необычности, самобытности всё же не ощущаешь. А значит – не получается открыть для себя уникальный поэтический мир, такой, который по-настоящему увлёк бы, тронул своей искренностью.

Такие книги – большая редкость и подлинная радость для любого искушённого читателя. Именно эти чувства мне удалось испытать, когда в руки попался поэтический сборник тверской поэтессы Марины Батасовой «Одновременно всё», получившей недавно премию губернатора Тверской области за лучшую литературную книгу Верхневолжья.

Оригинально оформленный художником Сергеем Денисенко сборник – некоторый промежуточный итог творческой траектории автора, председателя Тверского союза литераторов и организатора множества арт-проектов на Тверской земле. Эта книга собрала под своей обложкой самые разнообразные жанровые композиции: от стройной силлабо-тонической поэзии до верлибровых вариаций.

В книге Марины Батасовой на первый взгляд нет единой логической линии-концепции, не ощущается чёткое разграничение тематических, жанровых и смысловых скобок, отделяющих, скажем, пейзажную лирику от городских мотивов. Однако только после прочтения всей книги от начала до конца осознаёшь, что порой кажущиеся несочетаемыми те или иные соседствующие тексты, как кусочки разных по своей сути картинок, подсознательно выстраиваются в единый эмоциональный фон. Способствует этому не только смысловая насыщенность текстов, но и какое-то ликующее многоцветье в произведениях Марины Батасовой. Оранжевые больничные апельсины сменяют затейливые красные зонтики крыш, затем ключевым образом вырисовывается белая чашка на белом столе, а рядом – алая жар-птица заходящего солнца, которая плавно и незыблемо перетекает в малиновый трогательный этюд из детства; дальше – приглушённый колорит болотной сказки, сочно-зелёные травы позднего лета[?]

Однако главное – совсем не цветовые решения и владение различными стихотворными формами. Главное – смысловые параллели и глубина, которую они дают.

Ампулы.

Апельсины в пакете.

Ангел смерти уже улетел.

Казалось бы, несколько обычных, знакомых каждому слов, три модульных образа, но сколько трагизма между строк! Вырисовывается чёткая в своих простых деталях картина страдающего человека, причём без банального и привычного доминирования пафосного белого цвета медицинского халата, без штампованных образов пресловутого больничного кафеля и заезженного символа красного креста. Автор понимает, всё это лишнее. Поэтика Батасовой – пример поэтического минимализма с глубокой многослойной философией, не лишённой эмоциональности.

В книге довольно много образных находок, неприметных, но верных подробностей.

По мне протекла река,

Опутав и смяв бедой.

Я светлая горсть песка,

Оставленная водой.

И мне не любить, не мочь,

Но, помните, – соловьи…

Читайте в сырую ночь

Стихи о моей любви.

Автору, без сомнения, удаются пейзажные зарисовки. Но в сборнике ценны не только они. Тонкая вязь смыслов, атмосферность этих текстов – вот что завораживает и оставляет долгое и отчётливое послевкусие.

Теги:Марина Батасова , Одновременно всё

Алексей Карпов. Владимир Святой. - М.: Молодая гвардия, 2015. – 460 с.: – 4000 экз. – (Серия "ЖЗЛ").

Одна из ключевых фигур русской истории до сих пор не имела подробной биографии. Это неудивительно. Слишком велик масштаб его деятельности, слишком многим мы ему обязаны. Алексей Карпов взвалил на себя гигантский труд. Ведь масштаб деяний великого князя Владимира до сих пор не определён, а летописные свидетельства его жизни никто не имеет права заподозрить в тенденциозности, равно как и вряд ли стоит опираться на них, как на единственно достоверные. Плюс ко всему в распоряжении исследователя Древней Руси слишком мало подлинных источников. Сейчас, когда историю шельмуют все кому не лень, когда многие на Украине объявляют себя чуть ли не единственными наследниками Киевской Руси, такая книга особенно важна. С её страниц сходит живой портрет исторического человека, воссозданный по крупицам, без фантазий и домыслов, а согласно правде и художественной честности. Книга снабжена объёмным научным и текстологическим аппаратом.