Александр Ушаков - Сталин. По ту сторону добра и зла

Очень часто в столкновении Петросовета и Временного правительства усматривают столкновение буржуазной демократии с демократией социалистической. Но все это... не больше, чем громкие слова, поскольку ни одна из сторон не отражала в надлежащей мере настроений народных масс. Ну а если все называть своими именами, то это были самый настоящий захват совершенно недееспособными учреждениями государственной власти и создание безвластия в стране.

Да и какая могла быть власть, если, по словам члена Исполкома Петросовета Станкевича, представлявший собой собрание полуграмотных солдат Совет «правил» лишь только потому, что ничего не требовал, и «был только фирмой, услужливо прикрывавшей полное безначалие».

«Газетные отчеты о заседаниях Совета, — писал Станкевич, — свидетельствовали об удивительном невежестве и бестолочи, которая царила в них. Становилось невыразимо больно и грустно за такое «представительство» в России...» Впрочем, иного и не могло быть, поскольку в Петросовете заседали революционеры, не имевшие ни малейшего представления о государственном строительстве.

Да и как мог образованный тыловыми солдатами, которые делали все, чтобы только не идти на фронт, и рабочими Совет претендовать на руководство всей политической, военной, экономической и социальной жизнью огромной страны? Как они работали? Да так и работали, и в то самое время, когда одни призывали к анархии, другие рассылали разрешительные грамоты на экспроприацию помещичьих земель, а третьи рекомендовали пришедших к ним жаловаться на свое начальство, не тратить лишних слов и арестовать его.

С первых же часов своего появления правительство попало в плен к Совету, влияние которого оно, надо заметить, переоценивало и которому не могло противопоставить ни силу, ни твердую волю.

Правительство не надеялось на успех в этой борьбе, потому что, пытаясь хоть как-то сохранить российскую государственность, оно не могло провозглашать такие пленительные для взбаламученного народного моря лозунги, какие мог себе позволить Совет. Да и какая могла быть работа, если правительство говорило больше об обязанностях, Совет — о правах. Первое «запрещало», второй «позволял».

Правительство было связано со старой властью преемственностью всей государственной идеологии, тогда как Совет, рожденный из бунта и подполья, являлся прямым отрицанием всего старого строя.

Не способствовали нормальной обстановке и политические партии, которые так или иначе давили и на Советы, и на правительство. Хватало в городе и немецкой агентуры, которая через прошедших специальное обучение большевиков вела самую активную работу по разложению тыла. Петросовет являл организацию беспартийную, на самом же деле в нем были представлены все социалистические партии. Первые скрипки в нем играли меньшевики, а его председателем стал грузинский меньшевик Чхеидзе.

Свою программу меньшевики видели в построении самого что ни на есть социалистического строя, с общественной собственностью на все природные богатства и средства производства и равным распределением. Принимая Февральскую революцию как буржуазную, они временно отказывались от своей программы, полагая, что ее час еще не пробил. Потому и считали своим долгом поддерживать буржуазию как прогрессивный на тот момент класс. Да и зачем им была нужна сейчас эта власть? В стране свершилась буржуазно-демократическая революция, и они были уверены, что теперь-то Россия превратится в демократическую республику с процветающей капиталистической промышленностью. Ну а затем, лет этак через... сколько-нибудь, пробьет час и для предсказанной Марксом революции социалистической. Если она к тому светлому времени вообще будет кому-нибудь нужна.

Сложившееся двоевластие они рассматривали как законное сотрудничество между буржуазным правительством и пролетарской «легальной оппозицией», и главной своей задачей Совет считал защиту рабочих перед лицом буржуазного государства. «Совет, — заявили они, — будет поддерживать Временное правительство постольку, поскольку оно будет защищать завоевания революции».

При этом ни один из лидеров Совета не должен был «запятнать» свое светлое социалистическое имя участием во Временном правительстве. Однако трудовик Александр Керенский оказался не столь щепетилен и занял-таки пост министра юстиции. «Социалистам нужен свой человек в буржуазном лагере!» — именно так он объяснил свое появление в правительстве.

Камнем преткновения для меньшевиков являлось их отношение к войне. «Если революция не победит войну, — считали они, — то все ее успехи превратятся в ничто». И тем не менее именно вопрос о войне разделил партию меньшевиков на «оборонцев», «центристский блок революционных оборонцев» и наиболее близких к большевикам «интернационалистов». Все они считали своим долгом оказывать давление на правительство, требуя выхода из войны на основе демократической программы. Но ничего конкретного при этом не предлагали.

Хватало в Петросовете и социал-революционеров, чья партия была создана в 1902 году из остатков разгромленной в 1881 году «Народной воли». По своим политическим воззрениям эсеры являлись наследниками народников и всегда считали, что Россия имеет свой собственный исторический путь развития (крестьянского социализма), отличный от Европы. Тем не менее и они отошли после Февраля от своих программных требований и приняли политическую линию меньшевиков, считая, что Россия еще не готова к социалистической революции.

Да, пока меньшевики были сильнее, и все же заглавную роль могли сыграть именно эсеры, поскольку считались партией крестьянской революции. И по мере того как армия разлагалась, количество их сторонников быстро росло. Особенно если учесть, что Советы рабочих депутатов уже очень скоро станут Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. В состав Петросовета входили и анархисты. Их было гораздо меньше. Как и Ленин, они сразу же заняли непримиримую позицию по отношению к Временному правительству.

Большевики тоже имели свое представительство в Исполкоме Петросовета (6 из 39), но особой роли в нем не играли, да и не могли играть: все их лидеры находились за границей и в ссылках. Ленина в России никто не знал, и все его общение с ней ограничилось для него беседами с попом Гапоном и матросом с «Потемкина» Матюшенко. Хотя в то же время есть данные и о том, что уже на третий день революции большевики вели революционную агитацию. И, как мы увидим дальше, все предпосылки у них для этого были.

Возглавившие Русское бюро ЦК Шляпников, Залуцкий и Молотов оказались в сложном положении. С одной стороны, тезисы и указания Ленина обязывали их проводить ту самую вызывающую политику, которой были недовольны многие большевики, и призывать к гражданской войне и поражению своего Отечества. С другой — партийная резолюция от 1905 года предусматривала образование временного революционного правительства и признавала желательным участие в нем большевиков «в целях беспощадной борьбы со всеми контрреволюционными попытками и отстаивания самостоятельных интересов рабочего класса».