Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 4

Всё это говорит о том, что не в «Священном Писании» суть религии как обоюдосторонне направленного осмысленного диалога живого человека и Бога живого.

Если же посмотреть, чем был озабочен Мухаммад при жизни, так это тем, чтобы все люди были в искреннем ладу с Богом по совести, что обеспечило бы и лад между всеми ними в обществе. Он был обеспокоен тем, чтобы каждый поддерживал в себе самом осознанную сокровенную обоюдосторонне направленную связь, диалог с Богом. Он учил своих современников этому так, как это имело место в его собственной жизни.

И поскольку все мы посланники Божии друг к другу, поэтому Вероучение из уст Мухаммада — действительно Откровение, о ниспослании которого он молил Бога прежде, чем начал свою проповедническую миссию. Но оно настолько свободно от наваждений и искажений — насколько свободна была от них нравственно обусловленная психическая деятельность самого Мухаммада, искренне стремившегося быть в ладу с Богом и привести в лад с Богом остальных людей, но остававшегося при этом сыном своей эпохи, и потому бывшего в чём-то ограниченным её спецификой.

И Бог отвечал Мухаммаду в соответствии со смыслом его молитв, как и всякому, кто обращается к Богу. И он был водительствуем Богом сообразно его реальной нравственности и подчинённости помыслов и поведения его совести . Но в свою эпоху, в своём народе Мухаммад оказался единственным, кто смог принять и осуществить миссию наместничества Божиего на Земле и посланничества Божиего ко всем другими людям, дав тем самым начало развитию одной из региональных цивилизаций Земли. И это — сокровенное между Богом и Мухаммадом точно так же, как оно сокровенно между Богом и каждым человеком.

Но эта же возможность к осмысленному диалогу по совести и жизни с Богом открыта перед всеми без исключения людьми: об этом сообщает Коран каждому, кто читает его как послание, обращённое лично к нему.

Однако не все мы готовимся к тому, чтобы быть способными сказать окружающим что-либо полезное для них самих и их потомков: большинству — вследствие того образа жизни, которому они подчинились — сказать нечего; то же, что изрёк Мухаммад, дало начало и определяет судьбу одной из региональных цивилизаций планеты уже более 1300 лет, и если в унаследованном через него есть ошибки, обусловленные тем, что Мухаммад был не свободен от духа его эпохи, то вина за тиражирование и воспроизведение этих ошибок во многих поколениях, лежит на тех, кто почитает себя мусульманами. Мухаммад сделал всё, что было в пределах его возможностей для того, чтоб люди стали человеками.

И если все мы по предопределению Свыше — посланники Божии одни к другими, то человечество не имеет необходимости в «Священных Писаниях», но имеет необходимость в безбоязненной жизни по совести с доверием и верой Богу.

Соответственно этому о «Священных Писаниях» религиозных культов в Коране сообщается: «Для всякого предела — своё Писание. Стирает Бог, что желает, и утверждает; у Него — мать книги» [194](Коран, 13:38, 39). И сам Кораннеоднократно характеризуется как напоминание(в частности, суры 15:9; 38:1; 43:4; 73:19; 74:34, 50, 54; 80:11).

Из чего можно понять, что «Священные Писания», на которых основаны исторически реальные религиозные культы , в истории человечества подобны записной книжке с адресами и телефонами в кармане человека, к которой человек обращается только тогда, когда ему следует вспомнить то, что он забыл. Если его память легкодоступна, то он вполне может обойтись без записной книжки, не превращая её в предмет своей особой заботы. Но для многих потерять записную книжку — значит потерять себя в этом мире, поскольку с её потерей оборвутся многие связи с другими людьми, и многие связи оборвутся необратимо.

Так же и в культуре всякого национального общества и многонационального человечества: живая религия — двустороннее осмысленное общение живых людей и Бога живого по совести. «Священное Писание» в этом общении людей и Бога — далеко не главное, ибо оно, прежде всего, — напоминание о необходимости пребывать в живой религии для тех, кто не вошёл в неё по каким-то их личностным причинам. Но если писания, возведённые в ранг священных, изолганы, как об этом предупреждает Коран многократно, то, приняв и придерживаясь их в качестве неусомнительной основы вероучения, заглушая голос совести в угоду записанному в них, невозможно обрести религию — общение с Богом живым в единстве эмоционального и смыслового строя души человека.

Возглавившие Халифат воспреемники наследия Мухаммада не поняли этого смысла веры и религии, вследствие чего и были обеспокоены созданием эталонного экземпляра «Священного Писания», на основе которого они сами, а потом и их преемники могли бы программировать психику подданных. [195]Им было чуждо и противно дело распространения живой веры людей Богу живому по совести, в которой все люди без исключения — посланники Божии один к другим, а слова каждого к другим должны быть сообразны миропониманию этих «других» и сообразны обстоятельствам.

К тому же создание «эталонного экземпляра» писания, возведённого в ранг священного, не разрешает проблемы единообразного понимания смысла жизни людьми и обществами в целом, поскольку одни и те же слова даже в одно и то же время разные люди понимают по-разному, что обусловлено их нравственностью, знаниями и навыками, личностной культурой психической деятельности (прежде всего, культурой чувств и культурой интеллектуально-рассудочной деятельности); и соответственно один и тот же человек, по мере своего развития (а также и деградации, если он идёт по этому пути) уходит от прежнего своего понимания одних и тех же слов.И об одном и том же один и тот же человек разным людям говорит несколько по-разному, соотносясь с их миропониманием и настроением, и свои мысли для себя самого в разные периоды своей жизни он выражает по-разному, исходя из своей реально меняющихся с течением жизни нравственности, освоенных им знаний и неформализованных навыков. Соответственно этим особенностям выражения смысла в членораздельной речи и извлечения смысла из неё, хадис, гласящий: «Для того, чтобы стать лжецом, человеку достаточно только передать дальше всё то, что он услышит», — обладает более широким и глубоким смыслом, нежели смысл того контекста, в котором он приведён в цитированном источнике. [196]

И если по существу, то создатели канонического текста Корана стали первыми извратителями той веры и религии, которым учил богослов-Мухаммад делами своей жизни искренне, возможно в чём-то и ошибаясь. [197]Это так, даже в том случае, если бы воспроизведённая ими редакция представляла бы собой исключительно полное собрание стенограмм всего того, что было произнесено Мухаммадом и охарактеризовано им как Откровение, без каких-либо изъятий и посторонних добавлений, обусловленных желанием удовлетворить политическим потребностям нарождающейся «элиты» мусульманской цивилизации.