Александр Бондаренко - Загадочные страницы русской истории

Из книги Дмитрия Целорунго «Офицеры Русской армии — участники Бородинского сражения», можно узнать, что в 1812 году основная масса — 77 %— офицеров не были владельцами крепостных и недвижимости. Если же от оставшихся 23 % отбросить тех, кто еще только ожидал наследства, то окажется, что помещиками были лишь 3,8 % от общего числа. Но из них 20,8 % имели не более 20 крепостных душ, а во владении 36,1 % офицеров-помещиков было от 21 до 100 крепостных. Честно говоря, выглядит это весьма печально и сегодня представляется большой неожиданностью. Мы-то привыкли, что офицеры — это исключительно «белая кость и голубая кровь», богатеи, крепостники-помещики… Впрочем, за три четверти века до Бородина многое было несколько по-иному, тем более — в привилегированных полках гвардии.

«Обоз обычный, три кибитки»

Во времена Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны служил в лейб-гвардии Семеновском полку ротный командир поручик Александр Алексеевич Благово, который вел дневник, сохранившийся до наших дней. Туда он заносил каждодневные впечатления о погоде, а также заметки о различных своих делах. Все написано по законам старинной орфографии, в то время отрицавшей всякие правила, а потому знаки препинания расставим по собственному разумению.

Запись, датированная «1739 год Генварь 9», гласит:

«Вторник полная и добрая погода.

Запаса привезено: муки пшеничной — 2 мешка, 1 четверть, 4 четверика; муки ситной — 3 четверти, 3 четверика; муки ячной — мешок, четверть; овса

— 7 четвертей, 2 четверика; ячменя — 6 четвертей; 4 легких свиньи. Водки персиковой бочонок — 2 ведра; анисовой — полведра бочонок; вина простого

— 4 бочонка, 9 ведер. Свиного мяса свежего — 10 полтей; говядины свежей

— целый бык; 4 печени свиных; говядины соленой кадка; целый бык посолен; ветчины 6 полот; козел соленый целый: сала 3 каравая; желудков — 5; гусей 12 с потрохами; уток — 8 с потрохами; кур индейских — 15; русских — 30; 3 головы свиных соленых; 3 — свежих; поросят — 20; 3 спинки свиных соленых; кур сухих — 34; 2 грудинки свиных соленых. Масла коровьего — 2 кадки, 5 пудов; масла орехового — 2 ведра; конопляного — 4 ведра».

Впечатляет? Особенно если учесть, что «четверть» — это старинная мера для измерения сыпучих тел, равная, в зависимости от конкретного продукта, от 5 до 10 пудов; четверик — одна восьмая четверти. Так вот, перечисленное выше — еще далеко не все, и потому, пропустив небольшой перечень хозяйственных товаров — сукна, кожи, холста, тканей, посуды, конской сбруи и прочего, вновь обратимся к списку продуктов, присланных из деревни поручику гвардии:

«Пуд сметаны; 2 пуда творогу; яиц — 600; 3 крынки рыжиков; крынка груздей; сала говяжьего пуд; капусты кадка; яблоков бочка большая; хрену полпуда сухого; соли — 5 пудов; солода — 3 мешка, четверть, 6 четвериков; солода ячного — 2 мешка, 2 четверти; мешок толокна 3 четверти; мешок гречневой муки; круп — 2 мешка; гречневых круп — 10 четвертей; 2 мешка грибов; мешок ядер; мешок орехов; хмелю — мешок, 12 четвертей; мешок конопли — 3 четверти; мешок круп овсяных — 2 четверти; студней говяжьих и свиных — 5; рыбы свежей — 60; щук, голавлей, язей и линей — 100…»

Наверное, хватит, хотя можно было бы и продолжить. Ни по количеству, ни по ассортименту это не схоже с сегодняшними пайками, зато понятно, что при таком обеспечении можно было служить, ни о чем не заботясь и не задумываясь, где бы и как пообедать… Определенно, что тогда, в XVIII столетии, подобные — а порой и гораздо большие — обозы с продуктами приходили по зимнику, по санному пути не только офицерам, но и гвардейским солдатам дворянского звания.

В том нет ничего удивительного: поместья изначально давались служилым людям для того, чтобы они, находясь на государевой службе, могли себя прокормить. В стародавние времена вообще было так поставлено, что если дворянин уходил со службы, то лишался поместья, как лишается жалованья человек, отстраненный от работы. То есть поместья представляли собой форму материального вознаграждения, и такие «разовые выдачи» позволяли государям экономить казну. Думается, для всех это было удобно… Хотя и впоследствии в России практиковались награждения особо отличившихся военачальников и даже офицеров поместьями, землями и крепостными душами, однако большинство служащих престолу уже переходило на твердое жалование.

Изменялось все, а потому к началу XIX столетия дворянская служба «по контракту» фактически отошла в историю. Обычно уже было так, что если записывали в гвардию, то лишь представителей наиболее знатных и состоятельных фамилий, причем с малолетства, порой даже с самого рождения. Поэтому к возрасту действительной службы «дворянские недоросли» выходили в офицерские чины и в таковом качестве начинали службу. Военное образование дворяне стали получать в Пажеском и кадетских корпусах, а если и поступали в полк в качестве «нижних чинов», то исключительно юнкерами, как именовали «унтер-офицеров из дворян, готовившихся к получению обер-офицерского звания». Вспомните несчастного Грушницкого из «Героя нашего времени»! Однако контрактная служба в Русской армии все равно оставалась…

Как бурсак генералом стал

БЛИЗИЛСЯ К завершению 1792 год… Заплутав в метель, харьковский гражданский губернатор подполковник (в России и так бывало!) Иван Петрович Лазарев оказался в занесенном снегом домишке бедного сельского священника Котляревского. Он обратил внимание на не полетам смышленого десятилетнего поповского сына, учившегося уже в «духовном коллегиуме», то есть в бурсе, и пообещал, как написано в биографическом очерке, «сделать из него человека».

Действительно, через полгода к Котляревским приехал посыльный и увез мальчишку на Кавказ, где Иван Петрович теперь уже командовал полком, входившим в состав Суворовского корпуса. Так юный сын священника поступил на «контрактную службу», ибо ни по возрасту, ни по происхождений) рекрутскому набору не подлежал и если бы не случайный поворот судьбы, то пошел бы по стопам отца. Однако уже через год Петр был сержантом, в 18 лет стал подпоручиком, через год — штабс-капитаном и кавалером ордена св. Иоанна Иерусалимского, самой престижной награды Павловской эпохи.

Так началась боевая биография одного из лучших наших «кавказских генералов» — Петра Степановича Котляревского, генерала от инфантерии, кавалера ордена св. Георгия II степени, оборвавшаяся в 1812 году при взятии Ленкорани, где герой был очень тяжело ранен и потом ушел в отставку.

Конечно, подобная биография является исключительной, до генералов дослуживались немногие, но все же.

«Наше времечко военное…»

С петровских времен Русская армия пополнялась за счет рекрутских наборов, проводившихся по мере необходимости и в количествах, определенных для каждого конкретного случая. Однако «система рекрутских наборов обеспечивала армию в основном выходцами из русской крепостной деревни, — говорится в книге Аллы Бегуновой «Повседневная жизнь русского гусара в царствование Александра I». — Они составляли костяк нижних чинов в полках пехоты и артиллерии. Но в гусарах и в уланах в царствование Александра I крепостных было сравнительно мало. Сохранившиеся документы говорят о том, что в легкую кавалерию все-таки брали людей вольных». Кстати, по ряду позиций полки легкой кавалерии, в первую очередь предназначавшиеся для «диверсий в тыл противника», разведывательной и сторожевой службы, вполне правомерно сравнить с современными десантниками.