Джонатан Литтел - Хомские тетради. Записки о сирийской войне

Время дневной молитвы. Какой-то парень отгоняет детей от катафалка: «Идите молиться». Потом тело поставят перед qibla [74] Направление на Каабу в городе Мекка и шкаф в мечети, где хранится Коран. и прочитают молитву мертвых. А после этого покойного отнесут на кладбище и сразу предадут земле. Для нашей безопасности процессию будет сопровождать дюжина бойцов САС.

В нужный момент толпа молодежи и детей окружает катафалк и поднимает его, скандируя: «La ilaha ilallah». Катафалк ставят возле qibla, отец и брат погибшего становятся впереди, остальные выстраиваются в цепочку. Имам произносит молитву, верующие скандируют вслед за ним: «Нет бога кроме аллаха». Потом он подходит к пастве и читает проповедь, повторяя «Allahu akbar!», а собравшиеся молятся про себя. Они возносят хвалу ангелам и под речитатив «La ilaha…» уносят тело.

На улице собралась небольшая демонстрация. Взобравшись на стену, молодежь выкрикивает лозунги, а процессия с катафалком тем временем ходит по кругу. Потом толпа течет по узким улочкам, двое молодых парней, сидя на плечах своих товарищей, дирижируют этим погребальным митингом, бойцы Свободной армии стреляют в воздух — сперва из пистолетов, потом из калашей, женщина под черным покрывалом смотрит на все это и плачет. Когда траурный кортеж подходит к кладбищу, военный эскорт — десяток бойцов в форме с РПГ на плечах — отделяется от толпы. Выстрелы в воздух, процессия проходит между захоронениями, ноги вязнут в грязи, могила уже стоит отверстая, дно ее выложено стеновыми блоками. Снова выстрелы в воздух, тело поднимают и кладут в землю, брат рыдает, отец, привалившись к стене, стоит белый как простыня. Могильщик обкладывает тело блоками и прикрывает его сверху. Отец подходит и произносит краткую молитву в память о сыне. Все выходят на улицу, близкие умершего выстраиваются в ряд, а друзья, проходя, пожимают им руки и обнимают. Я тоже иду со всеми. А за мной — Райед.

Активисты предлагают продемонстрировать нам другие проявления жестокости и зверства правящего режима, но я не очень понимаю, о чем идет речь и куда надо идти. Однако по ходу дела планы меняются. Мы договариваемся встретиться в квартале Карам аль-Зайтун, на юго-восток от крепости, на границе с алавитскими кварталами.

Мы уезжаем, по-прежнему всемером в одной машине. Некоторые перекрестки проскакиваем на бешеной скорости. Внезапно сворачиваем на какую-то улицу. Выходим из машины. Впереди слышна стрельба. Мы в нерешительности. Райед убегает. Я иду вперед до расположенного неподалеку блокпоста САС, стараясь держаться у стены, отгораживающей проспект, откуда доносятся звуки выстрелов — судя по звукам, до стреляющих метров тридцать. Абу Джафар и Омар оттаскивают меня, и мы бегом устремляемся по узким извилистым улочкам. Они узнали, что ранен какой-то человек, мирный житель. Мы приходим в маленькую, импровизированную больницу. Раненый, залитый кровью, лежит на операционном столе, ему стараются оказать первую помощь. Пуля попала в основание черепа. Он задыхается, плюет кровью. Его поднимают, чтобы кровь вылилась из гортани, Омар тем временем наговаривает текст, стоя перед камерой Абу Биляля. Жертва — молодой парень, он в полуобморочном состоянии, глаза дико вращаются, лицо все в крови. Его бьет крупная дрожь и рвет кровью. Но пуля вошла под таким углом, что мозг, скорее всего, не задет, и, возможно, у него есть шанс. Раненого выносят на носилках и кладут в такси, которое, яростно сигналя, тут же срывается с места. Пальба продолжается. Стрелок все тот же. Доктор говорит, что раненый парень может выжить, inch’Allah.

Появляется свидетель происшествия — взрослый мужчина в камуфляжной куртке, боец САС с блокпоста, что возле мечети Саид ибн Амир. У раненого, которого увезли, была сумка, полная медикаментов — он нес их своим родителям. Нам показывают сумку: это прозрачный пакет, там же и его удостоверение личности. Парня зовут Омар А., родился в 1985 году. Он переходил улицу, направляясь к посту Свободной армии, тут силы безопасности его и достали.

На подходе еще один срочный случай, даже два — мужчина и полная пожилая женщина. Ужасная сумятица. Женщине пуля попала в челюсть, она смотрит на меня выпученными, полными ужаса глазами. Ее усаживают, чтобы забинтовать. Рана глубокая, но, видимо, не смертельная. Мужчина ранен в левое плечо. Когда начинают осматривать рану, он прерывисто дышит, выкатив глаза, и судорожно вцепляется в руку Райеда.

Забинтованную женщину кладут на носилки, чтобы отправить в больницу. Здесь нет ничего, чтобы оперировать и извлечь пулю.

Мужчина в сознании, он тяжело дышит, но не жалуется, хотя ему очень больно. «Ничего страшного», — успокаивает доктор. «Вот нам привозили одного, так просто кусок мяса. От нижней части туловища ничего не осталось». Я оказался рядом с раненым и теперь тоже весь перемазан кровью.

Абу Биляль сидит, подперев голову руками, похоже, он в полном изнеможении.

Раненого, вместе с аппаратом для переливания крови, заносят в кузов грузовика, к самой дальней стенке. Рядом ложится еще один человек. Их не должно быть видно, иначе с постов снова начнут стрелять.

Нам хочется поговорить с доктором здесь, в его медпункте. Однако снова подъезжает машина, привезли еще один срочный случай. Ранение оказалось не очень тяжелым, и мы можем остаться. Сейчас 13.30, все только что описанные события уложились меньше чем в сорок пять минут.

Большинство раненых отправляют в госпиталь Баб-Сбаа, мы там вчера были. Однако частенько и там не оказывается необходимых специалистов. В этих случаях пациентов везут в Инша'ат или куда-то еще. В Баб-Сбаа врачи пребывают в большом расстройстве. Они не могут оставлять у себя раненых. Как только операция закончена, пациента приходится отправлять домой, часто еще под наркозом. Послеоперационный уход они обеспечить не могут.

Вошел какой-то человек и сказал: раненый по имени Омар А. - тот, которому было двадцать семь лет, — умер.

Наш доктор на самом деле санитар, moussaid fanni. Врачей в квартале не осталось, объясняет он. Аресты медперсонала приняли систематический характер, и все, кто смог, уехали. В более безопасные места, в деревню. «С самого начала событий они стали охотиться именно на врачей», — рассказывает санитар. Остальные подтверждают. На поясе у него висит пистолет.

Кто-то из присутствующих рассказывает нам еще о двух жертвах, все случившееся он видел собственными глазами. Ранили их не одновременно. Женщина проходила мимо мечети, как Омар А., и с заградительного поста (смешанного — shabbiha и силы безопасности) в нее стреляли. А часом раньше из мечети вышел мужчина, и получил пулю в шею. Он умер, когда его везли в медпункт. И теперь никто не ходит в эту мечеть — слишком опасно: стреляют беспрерывно. В день заходит три-четыре человека, не больше. Первый умерший был как раз из этих.