Владимир Шигин - Герои русского броненосного флота

Когда же в очередной раз, уходя ночью к себе в каюту, Лесовский распорядился, вместо сна, послать под вахту работать на мачтах, чаша терпения переполнилась. Кто‑то призвал выбросить за борт кровопивца капитана. Призыв подхватили сотни голосов. Несмотря на уговоры вахтенного офицера разойтись, команда все яростнее кричала о расправе над Лесовским. Еще немного, и могло произойти непоправимое.

Положение спас старший офицер Иван Бутаков. Лейтенанту Можайскому он велел бежать к командиру и чтобы тот, несмотря ни на что, не выходил из каюты.

— Если потребуется, удержи его там силой! – велел Бутаков.

Сам же окинув взглядом уже подступающую к нему толпу, перекрестился и скомандовал первое, что пришло ему на ум:

— К повороту! Поворот оверштаг!

Из рассказа Станюковича о поступке Бутакова: «Выскочил он, значит, наверх, и как зыкнет громовым голосом: “По местам стоять! К повороту!..” Матросы бросились по местам, потому как известное дело – служба… Крепко входит она в человека».

За первым поворотом последовал второй, третий. Когда же Бутаков велел боцманам свисать «марсовые вниз» и матросы, тяжело дыша, спустились на палубу, ни о каком бунте уже никто не помышлял.

А на шканцы уже вышел в сопровождении Можайского Лесовский. Бутаков выстроил команду во фронт. Наступило напряженное молчание. Все ждали, что скажет командир. Несколько минут Лесовский молчал. Затем решительно махнул рукой:

— Старший офицер, линьки за борт! Обещаю, больше на «Диане» никаких порок не будет! А сейчас за лихую работу всем по чарке!

Ответом ему было дружное «ура».

К чести Лесовского, он остался верен данному слову до конца своей жизни…

Не оправдывая излишне жесткого обращения Лесовского с матросами, все же необходимо привести и несколько аргументов в его защиту. Надо просто понять состояние Лесовского, которого неожиданно выдернули с Черноморского флота на незнакомую Балтику, где дали под начало совершенно незнакомый корабль с незнакомыми офицерами и совершенно сырой командой, кое‑как снабдили припасами и через какую‑то неделю отправили в одиночное кругосветное плавание да еще при угрозе войны с Англией. Тут у кого хочешь нервы сдадут. Да, Лесовский, действуя жестоко и даже беспощадно, вызвал ненависть команды, но зато сама команда в самое короткое время стала вполне пригодна и к океанскому плаванию, и к возможному ведению боевых действий. Иного выхода у командира «Дианы», похоже, просто не было…

Что касается личных взаимоотношений Лесовского с Иваном Бутаковым, то они до конца плавания так и оставались достаточно напряженными.

11 декабря открылся мыс Фрио. Здесь командир приказал снова зарядить орудия. До Рио‑де‑Жанейро оставалось 70 миль, но ветер стих, что задержало фрегат еще на двое суток в океане. Наконец штиль сменился устойчивым попутным ветрам, и вечером 13 декабря «Диана» вошла в гавань Рио‑де‑Жанейро. Каково же было удивление русских моряков, когда на следующее утро они увидели стоящую неподалеку англо‑французскую эскадру, в состав которой входили английские 28‑пушечный пароход, винтовой 8‑пушечный бриг, французские 30‑пушечный фрегат и 16‑пушечный бриг. Англичане и французы в свою очередь были немало озадачены появлением в порту русского фрегата. Командующий эскадрой контр‑адмирал Хендерсон терзался сомнениями: атаковать русских или нет? В том, что война с Россией неизбежна, Хендерсон был почти уверен, но началась ли она, Хендерсон не знал. А вдруг он нападет, а война не состоится, что тогда? Тем временем на «Диане», демонстративно не обращая внимания на опасное соседство, кипела работа. Там конопатили палубу, обтягивали такелаж, возили шлюпками свежую воду и провизию. Наконец Хендерсон решился на захват русского фрегата и пригласил к себе командира французского фрегата. Француз, однако, от атаки наотрез отказался.

— Мы не пираты, чтобы убивать тех, кто нам не нравится! Ни о какой войне между нашими державами мне неизвестно, а потому я против самоуправства! – отчеканил он.

В итоге союзники переругались, и атака не сорвалась. 6 января на «Диане» закончились ремонтные работы на фрегате. В тот же день с судном из Европы было получено известие о победе нашего флота у Синопа. Радостное оживление русских вызвало беспокойство у Хендерсона. Особых подробностей сражения в бразильских газетах не было, зато много писалось, что возмущенные «разбойничьим» нападением на турок Англия и Франция вот‑вот вступят в войну с Россией.

Лесовский собрал офицерский совет:

— Ввиду сложных отношений с Англией я полагал бы целесообразным изменить маршрут, дабы не проходить мимо мыса Доброй Надежды, где англичане из Кейптауна нас легко перехватят. Повернем к мысу Горн, а затем затеряемся в Тихом океане. Там англичанам нас уже не достать. С рейда уходим этой же ночью скрытно, в полной готовности к бою. Будут ли возражения?

Возражений не было.

А следующим утром англичане и французы обнаружил рейд пустым. В темноте «Диана» бесшумно снялась с якоря и растворилась в океане.

Места у мыса Горн известны своими неистовыми штормами. Досталось и «Диане», но матросы работали как сумасшедшие. Офицеры были на местах, а командир действовал выше всех похвал.

Несмотря на то что в южном полушарии было лето, «Диана» в течение 12 суток отчаянно штормовала. Сообщая об этом, Лесовский писал: «Фрегат “Диана” по своим качествам мало сказать хорошее судно, он в высшей степени обладает превосходными мореходными качествами, но и он не избегал сильных и частых ударов на этой толчее, при которой мы имеем часто и боковую и килевую качку вместе, или, что еще разрушительнее для судна, быстрые переходы с одной на другую. Испытанная нами толчея вполне оправдывает замечание лоции, что обход Горна должно предпринимать не иначе как на судне совершенно надежном».

Прорвались! Обогнув Горн, бросили якорь на рейде чилийского порта Вальпараисо.

Из хроники плавания: «…Здоровье команды фрегата было удовлетворительно, благодаря прекрасным погодам во время перехода, т. е. совершенному отсутствию шпилей, больших жаров и продолжительных дождей. Во время перехода команда была упражнена пушечным и абордажным учением; парусные же учения при переходе делать было невозможно, и потому, в этом отношении, команда не сделала никаких успехов. Гардемарины, кроме одних служебных обязанностей, ежедневно занимались в классах».

Теперь предстояло пересечь Тихий океан. Но перед этим надо было подремонтироваться и пополнить припасы. Итак, впереди еще один океан. Курс Лесовский проложил к Гавайским островам. Он избрал курс так, чтобы попасть в полосу попутного южного пассата. Но надежды на пассат не оправдались, штиль и слабый ветер затянули плавание на пятьдесят шесть дней.