Сборник статей - Чего не знает современная наука

Наталья Аднорал, канд. мед. наук

Я большой поклонник фантастики и, когда есть свободное время, люблю посмотреть что-то из современных фантастических фильмов. В последние несколько лет особо модным стал тот или иной сценарий апокалипсиса (экологическая катастрофа, метеориты, похолодание, потепление, нападение зомби, космические пришельцы…). Мир боится конца света, что вполне оправданно, учитывая нарастание природных катастроф, истощение невосполнимых ресурсов, перенаселенность планеты и, как следствие, голод в целых регионах. Учитывая постоянные вооруженные конфликты, передел сфер влияния… Мы хотим знать, будет ли у нас будущее и каким оно будет.

Последние лет двадцать мир стремительно меняется, и многие ученые считают, что эти изменения – признаки катастрофы. Чтобы понять сценарий будущего, историки и философы, пожалуй, уже триста лет пытаются построить модель исторического развития. Сейчас этих моделей множество, но нет «самой правильной» или «единственно верной».

Существует деление на так называемую монистическую и цивилизационную модели. Монистическая модель подразумевает развитие человечества как единого целого. Цивилизационная модель, как следует из названия, рассматривает историю как совокупность разных цивилизаций со своими ритмами, свои характером (это подход возник в конце XIX в., и его классиками стали такие блестящие историки и философы, как Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин).

Кроме того, есть деление на сторонников теории прогресса и поклонников теории циклического развития. Теория прогресса подразумевает поступательное развитие человечества от «темного прошлого» к «светлому будущему». Один из классиков этой теории, Гегель, рассматривал прогресс как постепенную реализацию идеи свободы духа в человечестве. Надо сказать, что вторая половина XX в. несколько подорвала авторитет прогрессистов и лейтмотивом стала скорее теория всеобщего кризиса…

Циклическая модель истории существенно древнее, мы находим ее в таких цивилизациях, как Древняя Индия, Китай, Греция и Рим. Древние индусы говорили о существовании великих циклов Манвантары (жизни) и Пралайи (угасания и растворения) – когда Вселенная в вечном ритме и пульсации зарождается, развивается и угасает. В эти великие циклы вложены меньшие, называемые кальпами и югами, в которые, в свою очередь, вложены свои циклы, самый малый из которых исчисляется 432 000 лет и называется Кали-югой – цикл, в который человечество вступило примерно 5000 лет назад. Этот цикл неслучайно получил имя «Кали-юга» – «Черный век», поскольку он связан с утратой законов, нравственности, потерей смысла существования, варварством. Но и этот цикл, в свою очередь, неоднороден и состоит из меньших. Все пульсирует, все пребывает в бесконечном ритме и движении.

Конфуций пишет о стадиях беспорядка и порядка, которые в вечном ритме сменяют друг друга. Римский стоик Сенека – о циклах, которые проходит в своем развитии Земля и человеческая история, когда народы с определенной периодичностью достигают своего развития и затем уничтожаются то потопом, то мировым пожаром. Платон в своих поздних трудах писал о том, что история любой культуры проходит через стадии появления, развития, достигает своей вершины, но из-за наводнений, чумы или других причин приходит в упадок и исчезает.

В эпохи Возрождения и Просвещения циклическую модель истории развивали Макиавелли, Кампанелла и Вико. Кампанелла, к примеру, считал, что существуют независимые религиозный и политический циклы, но все они ведут к конечном итоге к Царству Мессии. По мнению Макиавелли, беспорядок и порядок постоянно сменяют друг друга, все от добра снижается ко злу и от зла вновь возвращается к благу. Вико считал, что каждый народ проходит свою божественную, героическую и человеческую стадии, которые вновь повторяются в другом народе.

Среди современных философов модели циклического развития цивилизации придерживались А. Тойнби, О. Шпенглер, П. Сорокин, Л. Гумилев.

Согласно циклической модели, цивилизации рождаются, достигают расцвета и угасают, подобно тому, как это происходит с людьми. О. Шпенглер писал о том, что культуры – это организмы, а мировая история есть их коллективная биография. Культура рождается, подобно ребенку, вырастает, реализует свою душу в виде языка, искусства, государственного устройства, науки, а затем умирает. Культуры проходят фазу весны, роста, некоторые называют это сакральной стадией, стадией высокой религиозности, мифа. А после кульминации наступает фаза цивилизационного упадка, перезрелости, косности, кризиса.

Собственно, те явления, которые мы наблюдаем сегодня в мире, свидетельствуют о кризисе, или окончании определенного периода истории. Если суммировать то, что пишут эти классики цивилизационной теории, а также современные социологи, политологи и культурологи, мы наблюдаем свидетельства кризиса цивилизации, которую принято называть «научно-технической», «технократической», «западной», «индустриальной», переходящей в «постиндустриальную» и т. д., – цивилизации, которая получила развитие в последние триста лет и показала себя весьма активно развивающейся и агрессивной. Надо сказать, что корни ее более древние и уходят в так называемую «метафизическую катастрофу Запада», произошедшую еще в античном мире, когда появилось разделение на восточную и западную модели развития.

Цивилизация Запада и техническая цивилизация, будучи активной, динамичной, рассматривая окружающую среду и культурное пространство как поле собственной деятельности, практически вытеснила традиционные общества и сильно потеснила Восток (не только экономически, но и идеологически, поскольку восточные культуры были вынуждены принять западную модель развития, чтобы выжить).

Рожденный этой цивилизацией «экономический человек» очень практичен, он знает, что головокружительные карьеры достигаются не талантом и трудом, а связями, что победу в современных войнах приносит не талант полководца, а решение тех, для кого эта победа рентабельна.

Эта цивилизация родила концепцию «золотого миллиарда» и «американского стиля жизни» (известно, что в США проживает примерно 6 % населения мира и потребляется 40 % мировых ресурсов). Любопытное исследование, посвященное недельному рациону обычной семьи в разных странах мира, показывает, что разброс здесь составляет от 700$ для стандартной норвежской семьи из 4–5 человек до 1$, на который питается неделю семья из 5–6 человек в государстве Чад, или 5$ для семьи из 12 человек в Бутане.