Владимир Курушин - Дизайн техносферы. Очерки эволюции

— У нас дома хранится металлическая пластинка с фотографией моей прапрабабушки. Она была такая красивая! — вновь подает реплику фотомодель. — Эту фотографию даже называют как-то по особому.

— Совершенно верно, — говорит Экскурсовод, — это, скорее всего, старинный дагеротип . Фотографический процесс, открытый Дагером, получил название дагеротипии и, таким образом, сохранил в истории имя своего создателя.

Первый фотоаппарат Дагера был выпущен в продажу в 1839 году. Он представлял собой светонепроницаемую коробку, на одной из стенок которой укреплялся простенький объектив, а на противоположной — помещалась светочувствительная пластинка. С тех пор конструктивная схема фотоаппарата практически не изменилась.

Чтобы во времена Дагера получить хороший снимок, нужно было затратить много времени. Перед аппаратом приходилось позировать довольно долго — десятки минут.

В одном старинном русском журнале, изданном в 1845 году, — вспоминает Экскурсовод, — по этому поводу был рассказан интересный случай:

«Многие еще до сих пор не хотят верить, что дагеротип мог действовать сам. Один весьма почтенный человек пришел заказать свой портрет. Хозяин усадил его, приладил стекла, вставил дощечку, посмотрел на часы и вышел. Пока хозяин был в комнате, почтенный человек сидел как вкопанный; но лишь только хозяин вышел за дверь, господин, желавший иметь свой портрет, не счел нужным сидеть смирно, встал, понюхал табаку, осмотрел со всех сторон дагеротип (аппарат), приставил глаз к стеклу, покачал головой, проговорил «хитрая штука» и начал прохаживаться по комнате.

Хозяин возвратился и, с изумлением остановившись у двери, воскликнул:

— Что вы делаете? Ведь я вам сказал, чтобы вы сидели смирно!

— Ну, я сидел. Я только встал, когда вы ушли.

— Тогда и надо было сидеть.

— Зачем же я буду сидеть напрасно?»

Закончив с выдержкой из старого журнала, гид вновь возвращается к истокам фотографии.

— Третий первопроходец «фотосферы» — английский ученый-химик Талбот завершил то, чем занимались Ньепс и Дагер.

Когда Талботу было 33 года, он впервые познакомился с камерой-обскурой и решил найти способ переноса оптических изображений на бумагу. После многих опытов ученый предложил использовать не серебряную, а стеклянную пластинку с нанесенным на нее светочувствительным слоем. Он состоял из жидкого яичного белка, чувствительность которому придавали соли серебра. Вторая проблема, которую решил английский ученый, касалась бумаги. Он также покрыл ее чувствительным слоем и после «засветки» через стеклянную пластинку с изображением получил первый бумажный позитив-отпечаток. Таким образом, в 1841 году Талбот разработал каллотипию — фотохимический способ, состоящий из негативного и позитивного процессов.

Талбот назвал свое изобретение фотографией . Это слово образовано от греческого «фотос» — свет и «графо» — пишу. Сегодня термин, переводимый на русский язык как «светопись», принят во всем мире.

Рассказывают, что французский астроном Доминик Араго, открывший способ измерения скорости света и силовых линий магнитного поля, никак не мог поверить в существование «светописи». Когда ему некий молодой человек продемонстрировал первые фотографии, директор Парижской обсерватории воскликнул: «Вы, юноша, несомненно, прекрасный рисовальщик, но не заставите меня поверить в то, что можно создавать образы с помощью солнечного света».

Участь первых фотографов была незавидной, — грустно вздыхает Экскурсовод. — Им приходилось носить за плечами настоящую химическую лабораторию. Для аппаратов были нужны стеклянные пластинки, вручную покрытые светочувствительным слоем, содержащим пироксилин. Каждый раз перед съемкой фотограф приготавливал раствор реагирующего на свет коллодия, и равномерным слоем наносил его на пластинку. Однако коллодий быстро высыхал и терял чувствительность. Поэтому покрывать пластинку эмульсией приходилось каждый раз перед съемкой, а проявлять — не мешкая ни минуты, пока раствор не высох. Работать с мокрыми светочувствительными материалами было сложно. К тому же пироксилин взрывоопасен и требовал особой осторожности.

На смену мокроколлоидному способу пришел другой, не требующий колдовства перед съемкой и не грозивший взрывами. Он назывался сухим броможелатиновым, потому что в качестве светочувствительного слоя использовался желатин, обработанный солями бромистого серебра. Его разработал лондонский врач-фотолю битель Ричард Лич Меддокс. Рассказывают, что изобретение появилось на свет благодаря досадному случаю, когда Меддокс душным летом 1871 года, занимаясь фотографией в скверно проветриваемом помещении, почувствовал себя плохо от испарений, испускаемых коллодием. Потому-то он и решил найти его заменитель. Перепробовав несколько веществ, он остановился на желатине.

Новые «сухие» пластины можно было использовать в течение нескольких месяцев после изготовления. Они обладали большей чувствительностью, чем мокроколлоидные. Фотопластинки стали делать на фабриках и продавать готовыми. Фотография стала гораздо доступнее, чем раньше.

В то время фотоаппараты, которые нарекли «ящичными», не отличались миниатюрностью. По сути дела, они представляли собой усовершенствованные камеры-обскуры. Процесс съемки был совершенно не автоматизирован.

— А сейчас, — Экскурсовод поворачивается к экспонатам музейной коллекции, — посмотрим, как выглядели фотоаппараты второй половины XIX века (рис. 7.1). И хотя аппаратура оставалась громоздкой, тяжелой и неудобной, она имела характерный и непохожий ни на какие другие устройства облик. Более того, внешний вид фотоаппаратов того времени уже отличался от древней камеры-обскуры.

Рис. 7.1.Так выглядела фотоаппаратура XIX века

Чтобы четко сфокусировать оптическое изображение, фотоаппарат должен иметь устройство, позволяющее перемещаться объективу относительно светочувствительной пластины. В аппарате «ящичной» конструкции этого добиться трудно. Историки утверждают, что в 1847 году Сергей Львович Левицкий предложил простое и удобное устройство для фокусировки изображения, радикально изменившее облик фотоаппаратов. Кстати, Левицкий прославился не только своими работами в области практической фотографии, но и тем, что оставил нам в наследство замечательные портреты своих современников — деятелей русской культуры.

Рис. 7.2.Крупноформатные фотографические аппараты имели меха, будто у гармоники