С. Рудник - Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

В июле 1936 г. обострилась внутриполитическая ситуация в Испании. На выборах в кортесы одержали победу левые партии, объединившиеся в Единый Народный фронт. Потерпевшие поражение правые партии обратились за поддержкой к правительствам Германии и Италии. На территории испанского Марокко возник центр военного заговора, организаторы которого подняли мятеж. Страна оказалась в состоянии гражданской войны. В этих условиях обострились германо-англо-французские противоречия.

Сталин не хотел победы Франко, но и не стремился к слишком быстрому прекращению войны в Испании. Он был озабочен сильным влиянием троцкистских групп в испанском левом движении и не исключал, что победа испанских революционеров укрепит не коминтерновское, а троцкистское крыло коммунистического движения. Советский Союз рассчитывал выиграть время для укрепления внутренних дел (политических и хозяйственных) и стратегических позиций на Дальнем Востоке, где японская угроза казалась реальнее европейской [541].

Европейские державы объявили о проведении линии невмешательства в испанские дела. Было принято решение о введении эмбарго на поставки оружия воюющим сторонам. Однако на деле оно нарушалось. Германия и Италия активно переправляли оружие, специалистов и военную технику мятежникам. 23 сентября СССР заявил об отказе соблюдать соглашение о невмешательстве и начал на коммерческой основе экспортировать в Испанию вооружение, самолеты и технику. В Испанию были направлены военные и политические советники во главе с бывшим начальником Разведуправления РККА П. И. Берзиным. Численность советских добровольцев составляла около 500 человек. 24 ноября новый испанский посол Паскуа был отправлен в Москву, он получил от Ларго Кабальеро самые широкие полномочия для заключения секретного договора с СССР о дальнейшем снабжении испанских «красных» оружием. Такой договор и был подписан на третий день после прибытия Паскуа в Москву [542].

Суть документа заключалась в том, что испанское правительство Кабальеро обязывалось держать в Москве золотой фонд на сумму не ниже двухсот пятидесяти миллионов песет (полмиллиарда франков), в счет которого Москва обязалась поставлять вооружение испанским «красным». Таким образом, в этом акте «революционной поддержки» со стороны СССР правительства Кабальеро заключался прежде всего элемент чистейшей коммерции, ибо Москва, с помощью испанского золотого фонда, получила возможность увеличить свой золотой запас. Получив испанское золото, Москва начала громадные и регулярные отправки оружия в Испанию. Первые военные советники прибыли в Испанию в 20-х числах августа 1936 г. 22 октября на пяти кораблях были доставлены танки с горючим и боеприпасами, стрелковое оружие, бронеавтомобили, эскадрилья истребителей, артиллерийские системы с боеприпасами. Решение на отправку в СССР части золотого запаса Банка Испании приняли премьер-министр Кабальеро и министр финансов Негрин в час предельной опасности – угрозы захвата Мадрида националистами. Многим тогда казалось, что дни Республики сочтены. Жестокие бои шли уже в самом городе. Выбора у республиканского правительства просто не было [543].

По версии испанского ученого А. Виньяса, 15 октября 1936 г. Кабальеро и Негрин официально обратились к Советскому Союзу с просьбой принять на хранение примерно 500 тонн золота. 17 октября 1936 г. на заседании Политбюро было принято решение «поручить Розенбергу (советский посол в Испании. – Авт.) ответить испанскому правительству, что мы готовы принять на хранение золотой запас и что мы согласны на отправку этого золота на наших возвращающихся из портов судах с условием, что золото будет сопровождаться уполномоченным испанского правительства или Минфина и что наша ответственность за сохранность золота начинается с момента сдачи его Наркомфину в нашем порту». Погрузка золота проходила в глубокой тайне. А Орлов именовался «мистером Блэкстоном из мифического национального банка США». Участников столь ответственной акции по перевозке золота представили к правительственным наградам. Весь золотой запас Испании был перевезен в СССР [544].

Для оказания помощи Народному фронту из числа добровольцев различных национальностей под руководством представителей Коминтерна были сформированы интернациональные бригады, которые принимали активное участие в гражданской войне. В отличие от СССР, Германия и Италия стали отправлять воинские контингенты, которые назывались легионерами. Серьезные разногласия внутри правительства Народного фронта, раскольническая деятельность троцкистов и анархистов в Барселоне и по всей Каталонии привели к поражению антифранкистских сил, и в 1939 г. в Испании была восстановлена диктатура Франко.

25 ноября 1936 г. Япония и Германия заключили «Антикоминтерновский пакт». К этому времени в Европе складывались предпосылки для создания неформальной коалиции всех правых сил, направленной на координацию действий в вопросах противодействия коммунизму. Переход к массовому террору в 1937 г. окончательно подорвал доверие к СССР. За Советским Союзом закрепилась репутация нестабильного государства, и установилось общеевропейское скептическое мнение о ценности СССР только как военного союзника. После разгрома военных и военно-инженерных кадров в СССР в Великобритании и Франции считался бессмысленным союз с Советским государством. Низкого мнения о возможностях Красной Армии были и германские специалисты.

Советские руководители на заседании I сесии Верховного Совета СССР (Сталин, Хрущев, Берия, Шкирятов, Маленков, Жданов)

Советский Союз в 1938 г. был парализован террором. Сталин полностью завершил консолидацию общества и чистку элиты. СССР и Германия практически синхронно стали тоталитарными государствами. Однако германская элита – за минусом ее еврейской части – подверглась не столько чистке, сколько нацификации. Гитлер сохранил практически полную преемственность в руководстве экономикой, дипломатией и военной машиной. Лояльность режиму была гарантией личного и корпоративного выживания. Сталинский террор был иррациональнее гитлеровского, и лояльность ничего не стоила.

Советская элита была лишена даже права совещательного голоса, и политические воззрения Сталина не подвергались никакой корректировке и единолично обусловливали внутреннюю и внешнюю политику. Сталин ставил перед партией две разноплановые задачи: обеспечить безопасность страны и завоевать для СССР новые сферы влияния. В конце 1930-х гг. императивом внешней политики для Сталина было восстановление империи в границах 1913 г. Однако серьезным препятствием к достижению этого военно-дипломатическими путями была многолетняя приверженность доктрине мировой социалистической революции и практическое вмешательство в социальные движения зарубежных стран. Это изолировало СССР от нормальной дипломатической практики.