Джошуа Слокам - Всемирный следопыт, 1926 № 04

И вдруг из-за угла улицы появился отряд кавалерии. Солдаты, пришпорив своих лошадей, с обнаженными саблями неслись на толпу. Толпа остановилась. Через мгновение солдаты врезались в гущу манифестантов. Началась невообразимая свалка. Сабли поднимались и опускались на безоружную толпу. Скоро послышались выстрелы. В толпе было смятение: раздавались крики ужаса, мольбы и возмущения. По сторонам улицы бежали старые рабочие с окровавленными головами, стонали раздавленные лошадьми женщины, падали пораженные пулями дети.

Паника возрастала. Но бывшая среди манифестантов группа студентов разбила двери магазина Макдональда, самого крупного в Калькутте торговца оружием, и спешно раздавала револьверы рабочим. Рабочие стали отстреливаться. Им удалось ранить офицера, командовавшего отрядом, и солдаты начали подаваться назад.

Казалось, победа склонялась на сторону манифестантов. В этот момент из соседней улицы появился отряд полицейских с револьверами в руках. За полицейскими шли солдаты-пехотинцы. Неожиданное подкрепление придало бодрость кавалеристам, и они снова бросились на толпу.

Манифестанты держались стойко. Полные героизма, они оказывали упорное сопротивление. Однако, подавленные численным перевесом, остатки манифестантов должны были отступить. Большая часть их направилась на берег Хугли, думая спастись через реку на лодках или вплавь. Но спастись удалось только немногим. Кто не был убит, был взят в плен. Расправа англичан была жестока…

Через несколько дней после избиения рабочих в Калькутте вдоль берега реки Ганга шли два путника. Оба были одеты, как богомольцы. Один из них, постарше, тяжело опирался на палку, и одна рука у него была перевязана. Это были студенты Калькуттского университета Чандра Синг и Танаиготто. Случайно они уцелели при побоище, и только Чандра Синг получил ранение руки. Им удалось бежать из Калькутты, и теперь они шли пешком в Бенарес, чтобы там увидаться с другими членами тайного революционного общества.

В Бенаресе, священном городе индусов, в центре религиозного фанатизма, можно было меньше опасаться шпионов, и поэтому революционеры нередко избирали Бенарес местом своих с'ездов и конференций.

Безграничный, как море, катил Ганг cвои желтые волны. Глубокое молчание царило над мрачной, покрытой туманами далью. Сквозь дымку тумана время от времени на реке виднелся силуэт одинокого рыбака, втаскивавшего в свою лодку рыболовные сети. На берегах, по колена в жидкой грязи, земледельцы пахали на буйволах рисовые поля. Иногда вниз по реке плыли какие-то странные предметы. То были трупы умерших, опущенные родственниками в священный. Ганг, который уносит мертвых, по верованию индусов, в царство блаженных. На некоторых трупах сидели большие коршуны и торопливо работали своими острыми клювами.

— Брат, — проговорил младший студент, — не думаешь ли ты о том, не ошибаемся ли мы, предприняв борьбу против англичан? Хватит ли у нас сил одержать над ними победу?.. Верен ли путь, избранный нами?

— Друг мой, индусы и так терпели уже много лет, А что дало им это терпенье?! Махатма-Ганди проповедует бороться с англичанами непротивлением, но разве эта борьба может увенчаться успехом? Тебя смущают первые неудачи, — продолжал Чандра Синг, — но без жертв ничего не делается. Где ты видел примеры того, чтобы свобода давалась народу без борьбы и без жертв? Наша борьба будет упорной. Англичане не уйдут добровольно: мы для них слишком лакомый кусок. Все мы работаем на англичан. Посмотри на вон того пашущего крестьянина. Половину своего урожая он отдает англичанам. Он вырывает кусок хлеба у своего ребенка для того, чтобы сытый английский лорд мог выкурить лишнюю дорогую сигару!.. Нет, милый друг, если мы сознали необходимость освобождения Индии от англичан, то мы должны бороться; и бороться — до конца.

Широкая гладь священной реки начинала темнеть. Солнце склонялось к западу. Вдали, на горизонте, на другом берегу Ганга, показались высокие пагоды Бенареса. В воздухе было тихо. И оба студента, охваченные чувством любви к родине, тихо запели «Бандэ Матарам»:

Содержание первых глав рассказа, напечатанных в № 3 нашего журнала: Дочь американского миллиардера Вивиана Кингман отплывает на большом трансатлантическом пароходе из Генуи в Нью-Йорк. На этом же пароходе находится американский сыщик Симпкинс и арестованный им в Генуе Гатлинг. В пути пароход поврежден бурей. Все пассажиры спасаются на шлюпках. На пароходе остаются только опоздавшие высадиться — Гатлинг, Симпкинс и мисс Кингман, которую Гатлинг спас из волн океана уже после отплытия шлюпок. Пароход не потонул, но, лишенный управления, он делается игрушкой стихий. После целого ряда приключений морское течение приводит пароход в Саргассово море, сплошь покрытое водорослями. Пароход останавливается у своеобразного острова, состоящего из погибших здесь кораблей. Остров оказался обитаемым. Два парламентера из островитян, Тернип и Флорес, являются на пароход и об'являют, что, по законам острова, каждый вновь прибывающий должен явиться к губернатору острова. После совещания Гатлинг, мисс Кингман и Симпкинс решают подчиниться этому требованию.

На Острове Погибших Кораблей оказались довольно хорошие пути сообщения.

Перебравшись через старый трехпалубный фрегат, Тернип, шедший впереди, вывел пленников «на дорогу»: это были мосты, переброшенные между кораблями и над провалившимися палубами. Вдоль этой дороги тянулась какая-то проволока, прикрепленная к небольшим столбам и сохранившимся мачтам.

— Сюда, сюда. Не оступитесь, мисс, — любезно обращался он к мисс Кингман. За ней следовали Гатлинг и Симпкинс. Мрачный Флорес, надвинув свою сомбреро до бровей, заключал шествие.

На полпути им стали встречаться обитатели, одетые в лохмотья, все обросшие, загорелые, белокурые жители севера, смуглые южане, несколько негров, три китайца… Все они с жадным любопытством смотрели на новых обитателей острова.

Среди небольших парусных судов разных эпох и народов, в центре острова, поднимался большой, довольно хорошо сохранившийся фрегат «Елизавета».

— Резиденция губернатора, — почтительно произнес Тернип.

На палубе этой резиденции стояло нечто вроде почетного караула: шесть матросов с ружьями в руках, в одинаковых и довольно приличных костюмах.