Герберт Уэллс - Утро богов

В древнем Херсонесе (Арусинии), где позднее вспыхнет искра русского христианства, выполнены светильники с изображением Сераписа, относящиеся к тому же времени.

Серапис в длинной одежде стоит на алтаре. В его левой руке скипетр, правая рука благословляет. На нем хитон с рукавами, облегающий тело. По сторонам на отдельных алтарях — священная кобра Осириса, священная кобра Исиды.

Изображения Исиды из Ольвии, Херсонеса, города Боспора свидетельствуют: там знали или предполагали, что имя Афродита также относится к великой богине. Среди находок — образ Исиды, кормящей Гора, синкретическое изображение Исиды-Афродиты. В Горгиппии найден бюст Исиды с короной. Знак жизни анх держит в руке Анубис из серии тех же находок. Время — II век н. э. Афродита с Гором из Пантикапея, Гарпократ-Гор с лебедем или гусем, Исида, держащая на руках Гора, Серапис-Осирис, много раз повторенные в городах Северного Причерноморья, населенных потомками греческих и малоазийских переселенцев и скифами, удивительные курганы Боспора, повторяющие во многом древние пирамиды египтян, — все это прошло через тысячелетия и продолжается сейчас. Продолжается!

По непостижимым законам небесной магии жизнь торжествует над смертью многократно, и снова и снова изумленный человек изредка видит Исиду с маленьким Гором на руках.

Такова жизнь богов.

…Мифологическая судьба величайшего и благороднейшего из богов, Осириса, напоминает участь Гамлета-отца. Коварный и жестокий Клавдий лишь иным образом воплощает тот же замысел Сета. Но повторить подвиг прекраснейшей из женщин никому не удалось! Изида недосягаема в своей верности и чудодейственной силе.

Подобно юному отважному богу Гору, Гамлет-сын вступает в неравную борьбу с коронованным дядей Клавдием и со всем Эльсинором. И побеждает. Его смерть лишь подчеркивает значение этой победы, венчает ее, поднимает ее на ступень божественного, исключительного.

Но полностью миру богов принадлежит только отважный Гор, победивший в длительной борьбе и вернувший к жизни отца после невероятных драматических коллизий. Недаром его имя переводится как «высота», «небо», и его нередко изображали в образе крылатого Солнца или Сокола. Символом же его на все времена стало наше светило с распростертыми крыльями. Эти крылья — небесная защита земных владык.

Как только мы произносим имена египетских богов, нам представляется первозданная древность, не отмеченная ни в одном из письменных источников. На самом деле, быть может, все обстоит еще таинственнее. Чаще всего неизвестно, когда люди узнали того или иного бога. В сонме богов Ра-Солнца достойное место занимает Тот, бог мудрости и счета. Он владыка Луны, следит за астральным циклом и гармонией мира. Его книги магии хранили сведения, о которых мы имеем очень смутные представления. Писцы считали его своим покровителем.

Суд над умершими проходит под надзором Осириса, и на нем присутствуют Тот и Анубис. Трисмегист — так называли Тота древние греки, Трижды очень великий — таков перевод этого имени. Греками же он отождествлялся с Гермесом. Каждого покойного в царство мертвых ведет именно он.

Тот выступает на стороне Осириса и прекращает борьбу Сета с Гором. В одной из бесед с Жанной Исида назвала его богом знаний и света, давшим алфавит и законы.

Покровитель умерших Анубис вместе с Исидой ищет тело Осириса, охраняет его. Он непременно в числе богов, связанных с мистериями Осириса. По словам Исиды, он был в числе трех, кому открылась тайна бессмертия (Осирис, Исида, Анубис). Египетская мифология очень сложна и запутанна. С течением времени одни боги передают свои функции другим, сами же как бы воскресают в новом качестве и образе. Говорили о тысяче богов Древнего Египта. Их родословную помнят и знают только они сами. Я вижу в этой многоликости отражение и того обстоятельства, что ведь одно и то же божество могло выступать под разными именами.

Мне остается объяснить важное обстоятельство, исходя из тех же египетских источников, древность которых, уступая намного рукотворным свидетельствам — кроманьонским шедеврам, опережает, с другой стороны, средиземноморские и, в частности, библейские легенды.

На Деву Марию нашел святой дух, так родился извечный младенец, сын божий. Имя Христос почитаемо всеми верующими. Оно получило силу обновленной реальности. В другом истоке божьего бытия, наделенном той же силой реальности, Исида так же точно зачала от духа, от святого духа. Так велика и чудодейственна любовь небесной пары, что дух погибшего Осириса и стал отцом Гора. Я еще раз назову всех членов божественной семьи в произношении великой богини: Озирис, Изида, Гор. Развитие этой древней истории не исключает подобных же повторов и вариаций. Ведь боги бессмертны. Бессмертна любовь, бессмертно совершенствование.

Однажды Жанна спросила, все ли родственники великой богини живы. Та ответила: да, у нас все живы.

Вступив в новую Эру Водолея, оставив позади Эру Рыб, человечество приобщается к обновленной божественной реальности. Первая ступень преображения — явления и беседы Богородицы с людьми. Вторая — ее сошествие на Землю в образе игуменьи, ее наставления, ее опека. Так говорит она сама. О том, что будет далее, мне судить не дано.

Великая прекрасная богиня не порывает связи с Землей. Она принимала и принимает самое живое участие в событиях. Человечество обязано ей своим становлением, развитием, судьбой. Я отчетливо сознаю, с каким вниманием, с какой деликатностью, настойчивостью, она помогает заблудшему и, к сожалению, неспособному мыслить человечеству. И если боги и прежде всего великая богиня не могли из-за этой неспособности мыслить, сообщать и оповещать о жизни богов смертных, то теперь, в новой Эре Водолея, человеку многое будет дано. Хочется добавить: и многое спросится.

Мне вспоминается вечер в Доме журналистов, когда мы с Жанной ушли с какого-то скучнейшего мероприятия, на которое я рискнул ее пригласить. В баре, в полутьме, за чашкой кофе мы беседовали о прекрасной богине, и, как всегда, каждое слово оставалось в памяти.

Над потолком там подвешен светильник в виде белого шара. Диаметр его превышает полметра. Жанна несколько раз пристально рассматривала его. Я спросил, почему.

— Вспоминаю то утро, когда Богоматерь показала мне того, от кого зависело разрешение ответить на твои вопросы.

— Ну, я тогда перестарался… ты же сказала от ее имени: пусть будут записаны эти мои вопросы. И я написал целую космогоническую поэму в вопросах.

— Я не поэтому вспомнила. Я видела его. Понимаешь — его! Его лицо, свет, яркий-яркий. И он был в светлом шаре. Я различала этот шар так же отчетливо, как вот этот необыкновенный светильник.