Филипп Бобков - Как бороться с «агентами влияния»

Желнов: Вы сказали, что Андропов был очень хорошим руководителем, потому что он вывел службу в население. Вот, что это значит? Я немножко недопонял?

Бобков: Да. Потому что уже он интересовался настроением людей, чем живут люди. И потом, он открыл возможности. Мы стали выступать перед населением, широко выступать. Я иногда два-три раза в день выступал в разных аудиториях. А так выступают везде, кое-где. Андропов это дело поощрял.

Желнов: Перед кем выступали? В открытой аудитории или секретные какие-нибудь лекции?

Бобков: Нет, в открытой аудитории. Я выступал, допустим, в МГУ собирали студентов или там преподавательский состав, или в каком-то другом ВУЗе, или в каком-то учреждении, или в консерватории я даже выступал.

Желнов: В консерватории?

Бобков: Выступал, да. Мы собирали там людей.

Желнов: О чем говорили?

Бобков: Ну, как о чем говорили? Говорил о жизни, о внутренних вопросах, которые были. О том, что и как. Трудно сейчас все вспомнить. В Большом театре я выступал и среди артистов. Собирались, и там выступал.

Желнов: Как относились к вам? Как вас принимали?

Бобков: Нормально. Я выступал, встречался с людьми со многими. И в театрах, и в школах, и в кафе я много выступал.

Желнов: Скажите, а вот вам не кажется странным, что вы, как представитель комитета государственной безопасности, приходите к людям и выполняете, рассказываете, разъясняете какие-то текущие моменты, текущие ситуации. Ведь есть партийные работники. Идеология должна быть в ведении партии, а вы, получается, вместо партии. Комитет вместо партии выступал перед людьми?

Бобков: Я не задумывался над этим. Я выступал, меня не смущало это. В другой раз были случаи и такие, я, кстати, в аудитории, такой комитетской почти и не выступал. Редко когда какие-то такие были собрания. А здесь я выступал. Не то, чтобы я рвался к этому. Звали – я выступал.

Желнов: В какие годы вы выступали?

Бобков: Это с приходом Андропова. Ну, до прихода Андропова я не выступал, потому что я еще вообще не занимал каких-то там позиций. Я же еще все-таки был в то время не такой уж… Только уже при Андропове, в общем, стал более или менее, какую-то получил должность и все это.

Желнов: А почему, все-таки, при Андропове вы, как сотрудник госбезопасности, были одним из вдохновителей пятого управления? Ведь, действительно, это дело партии. То есть был ли план по модернизации страны и переключений каких-то ключевых точек, партийных точек на силовые структуры?

Бобков: Она нужна была, для того чтобы можно было работать с людьми по линии КГБ. Ведь мы не подменяли, партию не подменяли, партийные органы. Мы вели свою работу. Такого рода учреждения – это не впервые были созданы в КГБ, оно существовало все годы. Кроме этих лет при Хрущеве, когда во главе стал Серов. Серов немножко был далек от практической работы. Это больше был, так сказать, человек, который пользовался силой власти: давить, подавать. И Серова, значит… А потом, когда уже после Серова появился Андропов, мы включились в такую работу. И поэтому это была работа не то, что мы кого-то подменяли, партийную или какую. Мы делали свое дело.

Желнов: Почему потребовался больший контакт с населением?

Бобков: Да вы знаете, он не потребовался, он всегда нужен. Не то, что он тогда потребовался. Контакт с населением всегда нужен. И надо было, чтобы люди знали, что делает власть по разным направлениям. С одной стороны, партийные органы, с другой стороны, там советская власть, но надо, чтобы люди понимали, что в стране происходит, как происходит. И об этом надо было людям рассказывать.

Желнов: А что вы им говорили, как вы им объясняли ситуацию? Если эта встреча была открытая, а не закрытая, не секретная. Что вы им говорили?

Васюнин: Критиковали же, наверное, вас?

Бобков: Ну, что я говорил, трудно мне сейчас сказать. Говорил то, что надо было говорить. А что прятал что-то или что? Нормальные были разговоры, хорошие были.

Желнов: Франция 1968 год. Прага – «Пражская весна»… Как люди к этому относились? Как это чувствовалось в стране какой-то отголосок тех событий, которые в Европе имели место?

Бобков: Я скажу, что не очень. Оно относилось так вот, пожалуй, в кругу интеллигенции, которая имела общение с Западом. Они еще, так сказать, перемывали все ситуации вокруг этого. Ну, а так, нормально. Никто на это не обращал внимания особенно, все спокойно жили. Вообще, в стране была обстановка очень хорошая, очень хорошая. Никаких не было ситуаций таких, которые бы создавали какое-то напряжение, допустим. Особенно было хорошо в Грузии, Белоруссия жила отлично совершенно. Обстановка была хорошая в Литве, в Эстонии. Немножко сложнее, временами, было в Латвии, особенно на Западе, ну, тоже ничего. А в Эстонии было хорошо, очень хорошо.

Желнов: Ну почему, условно говоря, западные настроения уже ближе к концу 80-х, окончательно взяли верх, и антисоветизм победил?

Бобков: Ну, почему взяли? Да потому, что в это время ушла какая-то линия, которая была в стране, с помощью которой проводили, внедряли свои взгляды, раскрывали свои взгляды. Затихло все в стране. Запад навалился, появились люди, которые пошли навстречу этому Западу. Изменилась ситуация в стране. Сейчас я не хочу это… Резко изменилась ситуация.

Желнов: Вам Путин сейчас кажется отличным от Ельцина?

Бобков: Я не могу так сказать, что это продолжение политики. Я считаю, что Путин сейчас выработал линию, которую стоит поддерживать. Потому что сейчас у него есть своя линия, совершенно определенная, к тому, чтобы страна жила более или менее в спокойной ситуации. Понимаете? Я в данном случае считаю, что сейчас, как ведет себя Путин в своей политике, это правильная линия.

Желнов: Когда он пришел, вы восприняли его как своего коллегу, или было такое отношение, снисходительное, скорее? Полковник.

Бобков: Нет, у меня не было какого-то там отношения. Я знал, что он это… Но я, вообще, его не знал раньше, когда он пришел, тогда только узнал.

Желнов: Лично узнали?

Бобков: Да. До этого я его не знал. У меня не было к нему такого отношения: «вот, дескать, пришел там». Все нормально было, держался он более-менее. Ничего, во всяком случае. Его заслуга состоит в том, что он все-таки удержал государство от развала полного. Это совершенно четко и определенно. В этом его заслуга, конечно. Потому, что развал мог быть.

Желнов: Вы долго общались между собой, личный контакт какой-то сложился?

Бобков: Нет. В общем, живем нормально.

Желнов: Если говорить о Владимире Путине. То, что во власти оказался офицер спецслужб и, вообще, вы видите в современной российской много выходцев из спецслужб? И в крупных компаниях. Вы это и по собственному опыту знаете, это хороший сигнал для общества? Действительно, это модель более эффективная, с вашей точки зрения, наличие больше государственных органов, спец органов во власти?