Самуэль Чавкин - Похитители разума. Психохирургия и контроль над деятельностью мозга

Немало людей глубоко обеспокоено тем, что тюрьмы превращаются в лаборатории для проведения психохирургических и других операций, направленных на то, чтобы подорвать волю человека. Не предполагается ли превратить затем эти тюрьмы в лаборатории, где будут опробироваться различные методы модификации поведения людей с тем, чтобы впоследствии применять их в отношении всякого рода «нонконформистов» — так называемых «людей с отклонениями от нормы» (алкоголиков, гомосексуалистов и лиц с расстроенной психикой), а также политически инакомыслящих? Как заметил однажды Дж. Болдуин в письме А. Дэвис:

«Если за вами придут утром, то за мной — вечером» [134] Angela Y. Daviset al., If They Come in the Morning: Voices of Resistance. New York: Third Press, 1971. .

Бывший сенатор Сэм Дж. Эрвин, который возглавлял сенатскую подкомиссию по конституционным правам, в течение трех лет изучавшую данную проблему, является одним из тех, кто серьезно озабочен наметившейся тенденцией. В своем докладе он предупреждал: «Какую бы тревогу ни вызывали теоретические исследования в области модификации поведения человека, еще большую тревогу вызывает безудержный рост практических разработок в области создания технических средств контроля над его поведением». Он отметил, что «технический прогресс не только расширил наши возможности в удовлетворении нужд общества, но и поразительно увеличил нашу способность вторгаться в личную жизнь отдельных граждан.»

Сенатор Эрвин подчеркнул, что его подкомиссия «с растущей тревогой отмечает, что научные исследования в области поведения человека открывают невиданные возможности быстрее, чем мы успеваем увязать эти возможности со многими важными проблемами гражданских свобод». Он выразил сожаление по поводу того, что, хотя методы модификации поведения распространяются чрезвычайно быстро, «были предприняты лишь некоторые попытки серьезно изучить связанный с этим важнейший вопрос о свободе личности и предельно сблизить принципиально различные концепции свободы личности и методики модификации поведения человека» [135] U.S., Congress, Senate, Subcommittee on Constitutional Rights of the Committee on the Judiciary. Individual Rights and the Federal Role in Behavior Modification, 93rd Cong., 2nd sess., November 1974. Washington, D.C.: U.S.Government Printing Office, 1974, pp. i-ii. .

Однако другие деятели, такие, например, как Бертрам С. Браун, директор Национального института психического здоровья при министерстве здравоохранения, просвещения и социального обеспечения, приветствуют участие правительства в научных исследованиях в области поведения человека. Стремясь смягчить ту тревогу и озабоченность, которые были высказаны сенатором Эрвином и другими государственными и общественными деятелями, этот институт в 1975 г. опубликовал брошюру об основных направлениях своей деятельности, в которой Браун заявил:

Федеральное правительство по-прежнему поддерживает и поощряет научные исследования и опыты, цель которых состоит в том, чтобы опробировать новые и усовершенствовать существующие методы модификации поведения человека и применить их к новым группам пациентов в новых условиях, а также обеспечить распространение методов, уже получивших положительную оценку... Необходимо также проводить научные исследования по таким направлениям, которые позволяли бы применять методы модификации поведения в отношении более широкого круга лиц, помещенных в среду, которая в меньшей степени ограничивала бы их действия, чем те учреждения, где до сих пор проводился значительный объем научно-исследовательских работ [136] Bertram S. Brown. Behavior Modification: Perspective on a Current Issue. National Institute of Mental Health, Washington, D.C., 1975. .

Признавая, что изменение поведения человека «в настоящее время вызывает бурные споры», Браун пытается успокоить тех, кто опасается, что методы модификации поведения «могут быть использованы власть имущими в целях манипулирования другими людьми и установления над ними контроля». В ответ на обвинение в том, что «использование методов модификации поведения противоречит принципам гуманности», Браун ничтоже сумняшеся заявляет, что «все виды терапии в той или иной мере связаны с попытками внести изменения в состояние пациента».

Вся брошюра построена на изложении директором Национального института психического здоровья, «с одной стороны», достоинств методики модификации поведения, а «с другой» — ее недостатков. Однако, взвесив все за и против, он все же решительно голосует за эту методику. Правда, при этом он признает, что в некоторых случаях допускаются злоупотребления, и осуждает те тюремные власти, которые применяют методы модификации поведения в качестве меры наказания. Вместе с тем он выступает против тех противников программ модификации поведения заключенных, которые утверждают, будто подобные методы лечения носят принудительный характер. «На мой взгляд,— говорит он,— гораздо лучше построить заслоны, чем отказаться от всяких попыток перевоспитания заключенных». Тем самым он вообще обходит стороной принципиальный вопрос о том, является ли изменение психики законным методом перевоспитания.

Браун одобрительно отзывается о методах «отвращающего» контроля. «Применение слабого электрошока,— утверждает он,— стало чрезвычайно эффективным средством решения острых бихевиоральных проблем. При соблюдении надлежащих правил воздействие электрошока крайне непродолжительно, поэтому он не вызывает остаточной боли, не повреждает ткань и дает возможность полностью контролировать всю процедуру». Браун также говорит о преимуществах применения некоторых лекарственных препаратов, вызывающих отрицательные ощущения.

Несмотря на усиленные попытки Брауна обработать общественное мнение и выдать методику модификации поведения как нечто новое и современное, остается все же фактом, что многое в этой методике основывается на таких примитивных приемах, как одиночное заключение, практикуемое вот уже в течение многих столетий. Хотя такое заключение уже давно доказало свою несостоятельность как метод перевоспитания, современные сторонники теории модификации поведения по-прежнему возлагают на него большие надежды и пытаются при этом скрыть существо дела, прибегая к таким эвфемизмам, как помещение заключенного в «изолированную среду» и т. п.

Еще в 1821 г. судебные власти штата Нью-Йорк проверили эффективность полной изоляции как метода изменения поведения заключенных, поместив 80 человек в камеры одиночного заключения. Через год пять заключенных умерли, по меньшей мере один сошел с ума, а число лиц с подавленной психикой было таким большим, что губернатор помиловал 26 человек и приказал перевести остальных на общий режим. Помог ли этот метод перевоспитать заключенных? Начальник тюрьмы докладывал впоследствии, что не было «ни одного случая исправления» [137] Edward M. Opton, Jr., Wright Institute, Berkeley. .