Семен Уралов - Два капитала: как экономика втягивает Россию в войну

Иначе не взлетим. И санкции тут ни при чем, просто нельзя выиграть у глобального финансового капитала, играя по его правилам. Можно только объявить новую Perestrojku. И потерять еще пару миллионов граждан, земли, производства, а в конце концов — честь и остатки суверенитета.

Поэтому на фоне украинского кризиса, торгово-экономической войны с США/ЕС и потрясений на финансовом рынке проект Евразийского экономического союза (ЕАЭС) отошел на второй план.

В действительности торгово-экономическая война против России прямо связана с евразийской интеграцией. Как только была подана заявка на суверенный мир-экономику, который просматривался в Таможенном союзе, стало понятно, что конфликт между глобальным финансовым капитализмом, реализуемым США, и промышленным капитализмом, продвигаемым Россией, неизбежен.

От того, сможет ли Россия реализовать в полной мере суверенный экономический союз, будет зависеть исход мирового конфликта. ЕАЭС зарождается в сложных экономических условиях. Благоприятное десятилетие высоких цен на нефть и газ завершилось, поэтому ЕАЭС либо станет союзом индустриально-промышленных государств, либо его ждет крах.

По состоянию на сегодня все участники Евразийского союза критически зависят от импорта либо из ЕС, либо из Юго-Восточной Азии. Причем по всем товарным позициям: от продуктов питания и подгузников до носков и автопогрузчиков.

Развиты ВПК, аэрокосмическая и атомная отрасли, нефтегазовый сектор, металлургия в России, нефтегазовый и финансовый сектор в Казахстане, сельхозпроизводство и машиностроение в Беларуси. Остальные отрасли развиваются по принципу «дешевле купить в Китае или Европе, чем произвести у себя». В лучшем случае завозятся комплектующие или агрегаты, а на месте происходит сборка.

2015–2016 годы станут испытанием для ЕАЭС, потому как торгово-экономическая война против РФ будет только разгораться. Санкции — это не разовая акция, их системный смысл в том, что они сначала просчитываются на предмет максимального разрушения экономических связей между РФ и ЕС и только потом внедряются. То, что от этих же санкций несет убытки европейский товаропроизводитель, не беда, эти издержки устраивают организаторов торгово-экономической войны. Более того, разрушение ЕС в нынешнем виде тоже является одной из целей Третьей мировой.

«Конфетно-букетный» период в Европе закончился: за двадцать лет были поглощены или уничтожены промышленные конкуренты в Южной Европе и на Балканах. Германия сегодня — единственная страна, полностью сохранившая промышленный каркас государства, поэтому она не имеет конкурентов в континентальной Европе. Именно этим объясняется курс на тесный союз между Берлином и Вашингтоном; единственное, чего не хватает Германии для обладания подлинным суверенитетом, — вооруженных сил и ядерного зонта. Все остальное Германия может обеспечить собственными силами. Германский финансовый капитал уже практически полностью освоил методы и технологии поглощений и банкротств, что мы могли видеть на примере национальных экономик Болгарии, Прибалтики, Греции и Испании.

Поэтому ЕС будет вынужден играть в сценарий торгово-экономической войны с Россией, хотя эта война будет ослаблять и сам Евросоюз, но сейчас на первом плане интересы Германии, которая сделала свои ставки и выбрала союзника.

Так, Россия, отрезанная от германских технологий, будет вынуждена импортировать их на Востоке, что повысит транзитную роль Казахстана для России. Беларусь же рискует оказаться на торговом шпагате: на сегодня экспорт страны приблизительно пополам распределяется между Россией и ЕС, фактически Минск оказался в ситуации, схожей с ситуацией Киева в нулевых годах.

Еще одно немаловажное обстоятельство — Россия и Казахстан являются членами ВТО, а Беларусь — нет. Уязвимость российской экономики связана как раз с членством в ВТО, потому как РФ целыми секторами интегрирована в систему мировой торговли. Следовательно, после первого пакета санкций надо было выходить из ВТО, иначе это форменный мазохизм — РФ открыла свой рынок глобальному капиталу, но этот же капитал закрывает целые товарные сегменты и вводит ограничения.

Выход России из ВТО позволит Москве, Минску и Астане создать автономный торговый союз, где можно будет регулировать импорт. Причем делать это придется с учетом национальных интересов. Если Минск, например, намерен закупать что-либо высокотехнологичное в Германии, а не в Южной Корее, то можно вводить национальные квоты для внутренних нужд. При этом приоритет должен отдаваться внутреннему производителю — если кто-либо из ЕАЭС хочет закупить что-либо извне при наличии собственного аналога, то цена товара импортного должна в несколько раз превышать цену отечественного.

Такой торговый союз может показаться чрезмерно организованным и абсолютно нелиберальным. Это правда. О «невидимой руке рынка» придется забыть. Государство либо станет регулятором и будет планировать свою хозяйственную деятельность, либо проиграет в торгово-экономической войне. Потому как импортозамещение и наращивание собственного производства — во многом ювелирная работа. Необходимо провести аудит всего внутреннего рынка: от шурупов до строительных кранов, от удобрений до тепловозов.

Фактически стоит задача по внедрению плановой экономики. Причем, в отличие от советской модели, плановость придется внедрять в условиях капиталистического уклада хозяйства. Следовательно, государство должно стать главным капиталистом на внутреннем рынке и с каждым годом наращивать свое присутствие в промышленных активах во всех сферах, как оно это делало последние пятнадцать лет в нефтегазовой отрасли, кораблестроении и самолетостроении.

Плановые подходы в управлении хозяйством также позволят провести ротацию правящего класса — промышленные элиты должны вытеснить финансовые, потому как биржевые финансовые спекуляции практически невозможны в условиях экономического планирования. Параллельно с планированием экономического развития придется планировать потребление по основным товарным группам, потому что очень скоро начнет возникать дефицит. Если не научиться планировать потребление, то дефицит сыграет с обществом РФ такую же злую шутку, как сыграл с обществом СССР, разложив его.

Не знаю, справится ли Россия в одиночку с этими задачами, — слишком многое надо менять в системе управления. Поэтому формат ЕАЭС мог бы стать площадкой для построения новой экономики, основанной на планировании экономического роста и потребления. Однако для этого нужны политическая воля в Москве, Минске и Астане и готовность конструировать новую политэкономическую реальность.