Леонид Ивашов - Радикальная доктрина Новороссии

— Про стратегические ядерные силы не спрашиваю, очевидно, нужны. Авианосцы нам нужны, вроде они как они и в Босфорском проходе, по Амуру-mo точно не пройдут. А уж по речкам, которые нас с Европой разделяют, там просто не развернутся.

— Вы понимаете, когда военным задают вопрос: нужны авианосцы, нужны нам там С-300, С-400, С-500 и т. д? — то у военных всегда возникает вопрос к политикам: а какие задачи вы нам нарежете? Вот какие политические задачи вы нам нарежете? Если вы ставите задачу, что нам нужно обеспечить мощное военно-морское присутствие в мировом океане и быть готовыми контролировать или сопровождать суда на стратегических морских коммуникациях, это одна задача. Если нам ставится задача, что мы должны держать под контролем наших баллистических ракет, подводных лодок Америку и Китай, то это другая задача, поэтому, пока политических задач не ставится, трудно сказать, нужны ли нам авианосные группы. Что такое авианосец? Это хорошее мощное средство, но оно требует и кораблей противовоздушной обороны, и кораблей охраны и т. д. Наверно, в каких-то случаях это нужно. Но нужно не просто, как мы «Мистрали» закупили, а потом морякам говорят — вы где-то найдите им применение. И они мечутся, бедные, ищут применение. Вот так и с авианосцем. Наверное, нужны авианосные группы, сколько их, я не могу сказать, потому что мы не знаем, какую политику и какой геополитический статус мы планируем иметь в мире. Будем ли мы вмешиваться в африканские дела? Если будем, то да. Будем ли мы в Средиземном море противостоять американской эскадре? Если будем, тогда да. Так что это вопрос к политикам. А поскольку мы сегодня не знаем, вообще-то, что наше руководство планирует для России, какова линия внешнеполитического поведения будет, какова модель экономики будет, какова модель социальной структуры общества? Мы же ничего не знаем. Поэтому военные на всякий случай обороняют, удерживают то, что есть, чтоб меньше не стало.

— По всем фронтам, во всех направлениях. Напомню, Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем, мой сегодняшний гость. От проблем военных к проблемам, а может, и не проблемам, историческим. Тут вы, оказывается, наследник декабриста Ивашева. Как определили: есть семейное предание или?..

— Нет, у нас сестра моего отца занималась вот этой генеалогической ветвью.

— Историческими исследованиями.

— Да-да. Потом вот доченька подключилась. Все это есть в наших кровях, как говорится.

— Т. е. это не просто семейное предание, э то действительно подтверждено документами.

— Да, Петр Николаевич Ивашев — генерал-майор кутузовской армии, инженер кутузовской армии. Он легендарным был, пока его сын Василий Петрович не примкнул к декабристам.

— На Сенатскую не вышел.

— Да, и он потом был из армии отозван и возглавлял военно-инженерный институт в Петербурге. Там стендик есть, посвященный ему, все это, да.

— Впоследствии до вас были еще военные, традиция поддерживалась?

— Нет. Вы понимаете, в царское время наш род попал в немилость к государю, в советское время царские офицеры тоже в немилости были. На войне все были рядовыми, самое старшее звание было у брата отца — сержант.

— Отец — фронтовик? Он прошел войну?

— Да.

— А как на вашей судьбе отразилась та автокатастрофа, которая произошла с вами? Почему вы решили остаться в армии?

— Я не видел другого смысла в жизни. Представьте, мое детство состоялось уже после войны, и вокруг люди в гимнастерках, по праздникам одевают медали. Все разговоры, даже какое-то застолье собирается, и я гармонистом был.

— Аккордеонистом или гармонистом?

— Нет, гармонистом, потом играл на баяне, это самое высшее, чего я там достиг, потом, правда, таскал по гарнизонам еще и пианино, купленное в Германии, ну, это так. И вот я вижу, чем больше выпьют фронтовики, тем больше ранг повышают, уже начинают говорить— это наш фронт первым форсировал, нет— наш и т. д. Я вот в этой обстановке вырос, по сути дела. Вся страна дышала победой и жила войной. И поэтому другого не видел. И когда это случилось, там не то что комиссия определяла. Комиссия определяла, годен к нестроевой службе — это военкоматы какие-то там, тыловые учреждения, — или к строевой. Ну, я убедительно просил, уговорил комиссию: давайте я пойду продолжать командирскую линию. Я был заместителем командира полка Таманской дивизии в то время, когда это случилось, а если на здоровье это скажется, то тогда примем решение. Вот так случилось.

— С вами в жизни много удивительных историй, вот одна из них, как вы сначала были подчиненным маршала Язо-ва, а потом были его начальником. Взяли его к себе на работу и вообще вошли в историю отчасти тем, что вы единственный человек, кто навещал его в тюрьме во время разбирательства. Что вы думаете о его роли в путче, в тех событиях, которые в 91-м году произошли?

— Его-то роль была третьестепенной. Я же вот к первой годовщине путча выпустил книжку «Маршал Язов: роковой август 91-го года» на основе личных наблюдений, документов, я как раз показал, что все как бы катилось к попытке изменить существо. И когда вводилось местное патрулирование МВД, вооруженных сил, совместную коллегию, все это были как бы этапы подготовки к чему-то военному. И Горбачев же никогда не принимал решения. Вы там думайте, думайте. Вот собирает всех и думает. И так же собрались, когда он уехал, и первым туда Язова не приглашали. Вот он на объекте АВС, это только потом уже Крючков позвонил и сообщил, и Язов направил Павла Грачева первым туда для совещания, ну вроде что-то планируется, что-то замышляется, и Язов думал, что есть серьезный план. И он вписан, министр обороны вписан в этот план, но на поверку оказалось, что ничего, по сути дела, не было серьезного, все это спонтанно. Но он сам говорил «Я попал как кур в ощип». И вот я как раз зашел к нему в кабинет, когда они собирались лететь в Форос. И он мне говорит: «Леня, уходи, уходи», — я говорю: «Товарищ, министр обороны, я пришел по служебным делам». — «Не надо, я тебя грязью испачкаю», и т. д. И он полетел туда, но больше я его не видел, но навещал его. Ну, как, он командир мой, в чем-то он мой учитель. Во-первых, я возглавлял Управление делами юридической службы Минобороны, был у меня один их самых мощных сильных юристов. Объединили там с адвокатами Абельдяевым и Печенкиным — адвокатами Дмитрия Тимофеевича, и совместно осуществляли его защиту. Поэтому это был мой долг, моя честь — навестить командира в трудной ситуации.

— Леонид Ивашов — гость программы «Без дураков» на «Эхе Москвы», ну и, похоже, уже последний вопрос или близко к этому. Вы известны как человек, поправьте меня, если я не прав, скорее социалистических взглядов, государственнических, патриотических. Вы не планируете начать политическую карьеру?