Виталий Коротич - Кубатура яйца

Швейцарец Иоган Август Зутер прибыл в Америку в середине тридцатых годов прошлого века. Он поселился в калифорнийской долине Сакраменто, скупил окрестные земли и вскорости завел на них кукурузные плантации, скотоферму, начал закладывать один дом за другим. Плотник Джеймс Маршалл был нанят Зутером для надзора за мормонами, строящими плотину на близлежащем ручье. 28 января 1848 года Маршалл с мормонами нашел на ферме Зутера в Колома первые золотые самородки. Уже через день тысячи людей муравейником зашевелились на ферме невезучего швейцарца; остановить нашествие было невозможно — золотоискатели прибывали целыми табунами. Журналист из Сан-Франциско в те дни сообщил: «Город опустел. Кажется, что жители вымерли или, напуганные, притаились в лесу. Одиноко, словно дух, бродил я по городским улицам. Заходил в брошенные рестораны, где на столах стыли недоеденные обеды, видел вставленные магазины, полные товаров, мастерские без ремесленников и пустые жилища. Зашел в гостиницу, но и там никого не было — ни портье, ни слуг, даже никого из постояльцев…» Неподалеку от фермы Зутера в порту покачивался на волнах опустевший испанский военный корабль — капитан первым схватил лопату и во главе экипажа умчался в золотоносные горы.

Через год сведения о золоте достигли Атлантического побережья и сработали там немедля — корабли, отплывавшие к Европе, меняли курс и уходили в Калифорнию; толпы народа — без карт, по солнцу — двинулись на запад. Учителя покидали школы, мастеровые бежали с фабрик. В момент открытия золота в окрестностях фермы Зутера жило восемьсот человек, через год — больше тридцати тысяч, а еще через четыре года около четверти миллиона желающих немедленно разбогатеть копались в калифорнийской земле. За подробностями я отсылаю вас к Брет-Гарту, О’Генри, Джеку Лондону и авторам вестернов, запечатленных на бумаге и кинопленке. Печальные рекорды, зарегистрированные во времена «золотой лихорадки», не превзойдены до сих пор: преступность была массовой и труднопреодолимой, продовольственный кризис был страшен — за картофелину платили доллар, за фунт кофейных зерен — два (а ведь это было время, когда в Штатах чеканили золотые монеты), за фунт мяса отдавали фунт золотого песка. Президенты Джеймс Нокс Полк и Захария Тейлор, правившие Соединенными Штатами в начале «золотой лихорадки», явно не намеревались переселяться в Калифорнию и, пожалуй, имели самое смутное представление об этой территории, окончательно оттяпанной у Мексики к середине прошлого века, но все еще живущей весьма странно.

…Через сто с лишним лет после «золотой лихорадки» Калифорния была взволнована нашествием хиппи, устроивших в сан-францисском Хейт Ашбери нечто вроде своей вселенской столицы. Но это, как говаривал Ганс Христиан Андерсен, уже совсем другая история.

Начавшись со стрельбы и мордобоя, штат Калифорния постепенно стал самым богатым, респектабельным и многолюдным штатом Америки. Кроме того, что здесь поселяются президенты, в Калифорнии размещены училища и военные базы Тихоокеанского флота США, Голливуд с огромным количеством киностудий, фабрики вооружений, крупнейший в мире зоопарк, фирма «Локхид», производящая самолеты и подкупающая зарубежных премьеров, мегаполис из трех почти неразделимых городов: Сан-Франциско, Лос-Анджелес и Сан-Диего. В Калифорнии очень много всего — от мышки Микки Мауса, родившейся здесь, до правившего здесь же воинственного реакционера губернатора Рональда Рейгана. Кроме того, в Калифорнии увидел свет лесной киночеловек Тарзан, совместивший в себе миролюбие мышки с агрессивностью губернатора, — вы знакомы и с ним. Дело в том, что коренные калифорнийцы соединили в своих характерах множество самых разных влияний и традиций — мексиканских, ибо край был аннексирован у Мексики и до сих пор переполнен ее уроженцами; азиатских, ибо это основное место прибытия в США выходцев из Японии и Китая; европейских, ибо переселенцы с восточного побережья США прибывают и прибывают к Тихому океану.

…Я прибыл сюда на автомобиле, перевалив через горы у Денвера и скатившись по семидесятому и пятнадцатому шоссе прямо к Лос-Анджелесу. В Америке очень много хороших дорог, но таких прекрасных, как в Калифорнии, нигде больше нет. Первой из проблем этого штата были дороги — теперь дорог понастроили, и они вносят тебя в Лос-Анджелес, как зернышко на бесконечной ленте конвейера. Многие участки шоссе будто прочерчены линейкой по карте — они сокращают путь неожиданно и намного (здесь даже само название города сокращено: богобоязненные испанцы нарекли его при закладке Деревня Нашей Госпожи Королевы Ангелов, американцы оставили от названия хвостик, почти бессмысленное — «Ангелов» — «Лос-Анджелес», и топографы запечатлели это на картах). Ни одного ангела в городе я так и не встретил. Белоснежка, слоняющаяся по Диснейленду, к вящей радости ребятишек, не в счет; она не ангел, а просто сказочный положительный персонаж.

Давайте и начнем с Диснейленда, ибо он оказался как раз на том въезде в Лос-Анджелес, сквозь который я проник в город, — пятнадцатое шоссе подвозит вас к решетке, ограждающей Страну Диснея, разрешает бесплатно бросить взгляд на ее монорельсовую дорогу и гору Маттерхорн, нафаршированную разными чудесами. Перед Диснейлендом — гигантская асфальтовая пустыня автостоянки, по слухам, самой большой в мире, тысяч на десять автомобилей. Запарковавшись, нужно крепко запомнить номер своего поля — какой-нибудь В 15 — и на всякий случай пометить автомобиль старым носком или пустой банкой на антенне, что позволит в конце дня узнать его среди тысяч близнецов, прижавшихся к оградам Диснейленда.

После свершенного все уже очень просто: покупаете билет, и контролеры в жокейских шапочках распахивают калитки — добро пожаловать!

Это и вправду интересно — нечто среднее между промышленной выставкой и кукольным театром. Но если уж кукольный театр, то из мечты Буратино, в которой был целый город, где куклы живут, разгуливают по улицам и нет разделения на персонажей и зрителей.

Тут же, у входа, топал по мостовой оркестр в костюмах, делающих музыкантов похожими на героев водевиля из гусарской жизни. Но гусары чинно дули в медные трубы, покачивали аксельбантами, не проявляя никакой склонности к легкомысленным поступкам. Благонамеренно расхаживали Микки Маус, Белоснежка и глуповатый барбос Гуфи; враскачку гуляли гномы — фотографировались с детишками, разглядывали посетителей Диснейленда и подпрыгивали в такт музыке. Если уж это был кукольный город, то никаких Карабасов Барабасов сюда не пускали даже с билетами. Радость струилась из окон маленьких магазинчиков, кафе, аттракционов, — вы не думайте, радость можно сделать — на час, на день, на сколько выдержите, — мир Диснейленда был беззаботен и вправду очень забавен, если не принимать его всерьез.