Яков Гордин - Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 1. Драма великой страны

Разумеется, удержаться в финансовом равновесии можно было только при разумной политике. Но после победы над Наполеоном император Александр непрерывно наращивал свои вооруженные силы. 18 января 1816 года Жозеф де Местр писал:

«Весьма затруднительно описать положение сей страны: это огромная армия, крестьяне и коронованный генерал!.. Как-то, оказавшись рядом за столом с одной важной особой, я сказал: “Весьма затруднительно понять, к чему приведет сия чрезмерная армия”, – на что он ответил мне: “Увы, милостивый государь, все очень просто: государственные доходы составляют 400 миллионов, столько же стоит армия. Все крупные собственники разорены. У каждой страны свой Бог, но для русского Бога очень много дел”».

Можно было бы счесть свидетельство де Местра преувеличением, но мы имеем весьма авторитетное подтверждение. В первой половине 1820-х годов страна оказалась на грани такого же финансового кризиса, как и в конце 1800-х. И Александр и на этот раз обратился за помощью и советом к другому политическому и экономическому либералу – адмиралу Николаю Семеновичу Мордвинову. Он был близок со Сперанским в эпоху преобразований и вышел в отставку после ссылки своего единомышленника.

В октябре 1825 года Мордвинов составил обширный план оздоровления финансов, который и поступил в Государственный совет. Но при том он написал личное письмо императору и приложил к нему документ, составляющий суть его плана. В письме он писал, что не счел возможным представить этот документ на официальное рассмотрение, а решился лишь конфиденциально сообщить его своему государю. Что же за крамола содержалась в этой короткой записке?

«Для достижений желаемого поправления финансов необходимо нужно, чтоб по росписи государственных расходов существовать мог остаток от вступающих доходов, посредством коего возможно было бы заменить уничтожение таких налогов, кои стесняют возрастание народного богатства, и умножение обременительных податей и совокупно с тем чрез отделение некоторой части сего остатка раскрыть новые источники дохода. Существующие ныне налоги гораздо превысили меру народных способов; что доказывают ежегодные значительные недоимки. При всеобщем же обеднении народа нет возможности придумать никакого нового налога с надеждою верного получения оного, и всякий новый налог послужил бы ни к другому чему, как к увеличению токмо испытуемого уже ныне по многим статьям недобора доходов. Но могут настать времена, кои потребуют чрезвычайных расходов, и тогда при скудости казначейства и при всеобщем истощении Правительство может найтись в крайнем затруднении: войска могут пребыть неподвижными; внешняя политическая власть в действии своем стесненною; а внутреннее состояние Империи во всех отношениях ослабевающим. Разбирая и расчисляя рачительно все статьи расходов Государственных, не открывается возможность сделать уменьшение в оных. Суммы, требуемые на содержание Двора, весьма умеренные; по некоторым Министерствам едва они достаточны; по другим они не соответствуют важности предметов управления; по третьим они так скудны, что самая необходимость требовала бы увеличить оные. Вообще все Министерства в соображении великого пространства Империи получают из общего Государственного дохода дробные токмо части; а из дробей ничего убавить невозможно.

При столь очевидной невозможности прибегнуть к иным способам для достижения ежегодных остатков в Казначействе, самая необходимость вынудит обратиться к уменьшению издержек по военному департаменту, на который употребляется половина почти собираемых Государственным Казначейством доходов; а если причислить к отпускаемым на сей департамент из Казначейства суммам и все то, чего стоит народу прокормить, отопить, осветить и снабдить подводами войска, то содержание армии в совокупности стоит не менее сложности всей суммы, равняющейся годовому Государственному доходу».

Вот что имел в виду собеседник де Местра, когда утверждал, что стоимость армии равна всему государственному доходу. И если в сведениях де Местра можно усомниться, то Мордвинов в совершенстве владел достоверной информацией. Очевидно, адмирал тщательно продумал ситуацию и надеялся убедить «коронованного генерала» в необходимости считаться с реальностью.

«Но известно, – пишет он далее, – что самая высшая доля, каковую можно уделить на содержание войска без приведения в изнеможение прочих правительственных частей, есть одна пятая часть годового дохода. Все другие Европейские державы из доходов своих не издерживают на войска более 1/7 и даже 1/9 доли оных, зная твердо, что та держава может почесться сильнейшею, которая при грозных обстоятельствах может от набогащенного своего народа потребовать податей, соразмерных тогдашним государственным нуждам.

В настоящее время уменьшить из расходов наших хотя бы 50 мил. рублей и употребя их на полезные прибыль народу приносящие заведения, а совокупно с тем и на отнятие препон, стесняющих возрастание народного богатства, многие источники Государственных доходов сделаются плодоноснейшими; новые другие откроются; народная деятельность и обогащение возникнут, а с оными и в самом Казначействе появится изобилие. С сей единственной меры достижения остатка в доходах можно начать поправление финансов наших и оную всем другим мерам предпоставить должно в финансовом управлении, к коей, яко коренной, присовокупить потом другие содействия возмогут, конечно, поставить Россию на стезю преуспевающего благоденствия. Тогда, по мере преумножения доходов, можно будет распространять и число войск» [156].

Документ датирован 31 октября. A 19 ноября 1825 года Александр умер вдали от столицы и вряд ли успел получить письмо Мордвинова. Но если бы и получил, то маловероятно, чтобы согласился на предложенное сокращение армии.

Наращивание численности штыков и сабель было маниакальным стремлением российских государей. Николай I, несмотря на тяжелейшее финансовое положение, неколебимо продолжал ту же линию – до полного разорения страны.

Когда вдумываешься в приведенные Мордвиновым цифры, понимаешь – почему Россия с ее необъятными возможностями тем не менее неудержимо отставала от европейских стран в экономическом и техническом развитии.

Если Англия, Франция, Австрия тратили на армию от одной седьмой до одной девятой годового дохода – остальное шло на внутреннее мирное развитие, – а Россия вбивала в штыки и сабли более половины имеющихся реальных средств, – удивляться отставанию не стоит.

Крайне симптоматично, что адмирал Мордвинов, один из наиболее авторитетных государственных деятелей, человек отнюдь не робкий, не решился представить свои предложения в качестве официального документа. Ясно, что сокращение расходов на армию выглядело даже в его глазах отчаянной ересью…