Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6531 ( № 43 2015)

Означает ли сказанное, что я против военной помощи со стороны нашей страны Сирии? Нет, не против.

Но я за ясное понимание нами всего в совокупности. Как и за неучастие нашей страны в чужих играх, ведущихся отнюдь не в наших интересах.

Значит, ни с каким ИГИЛ (в угоду США) России воевать нет оснований – даже и в риторике на международной арене. А вот ответить на запрос о помощи союзнической нам Сирии и поддержать её в борьбе против внешней интервенции – это да. Но здесь важны своевременность и последовательность.

Так, если бы оборонительное оружие – системы ПВО С-300 – было своевременно поставлено Россией Сирии, а ранее и Ирану? А это ведь те шаги, которые Россия обязалась предпринять, о них объявила, но затем под давлением Запада от своих обязательств перед объективными союзниками в разворачивающемся на Ближнем Востоке конфликте отказалась.

Далее, будучи безоружной, лишённой под давлением США (давлением не на Сирию, а на нас, на Россию) доступа к современным средствам ПВО, Сирия оказалась под угрозой прямого нападения со стороны США (деликатно именовавшегося «авиаударом»). И тут наша страна выступила в роли миротворца – предложила химическое разоружение Сирии. Запад рукоплескал – так, будто конфликт и внешняя интервенция против Сирии тем и исчерпаны. Но ничего подобного: условием химического разоружения Сирии (мол, это же совершенно негуманное оружие) отнюдь не было одновременное ядерное разоружение США или хотя бы Израиля. Или на крайний случай гарантированное прекращение поставок обычного вооружения повстанцам и внешним интервентам в Сирии. Ничего подобного. Сирию разоружили исключительно ради того, чтобы спустя некоторое время снова придушить, но ещё более безнаказанно. Кто за это должен отвечать? Не тот ли, кто предложил этот «чудодейственный» рецепт? Вот мы теперь и отвечаем – вынужденным прямым участием в конфликте.

Конечно, мы не можем утверждать, что если бы тогда мы не пошли на поводу у «партнёров», а были бы последовательно привержены своим собственным интересам и требовавшейся тогда поддержке союзников, то в Сирии всё сложилось бы счастливо. Гарантий ни при каком гипотетическом сценарии никто дать не может. Тем не менее моя оценка ситуации (о чём я писал и тогда): нельзя было поддаваться на давление со стороны США и не выполнять обязательства перед Ираном и Сирией. Не потребовалось бы никакое химическое разоружение Сирии – США не посмели бы и пытаться наносить авиаудары по стране с современной системой ПВО. И не исключено, не потребовалось бы и ныне, когда уже пригороды Дамаска под контролем интервентов, посылать наших военных для непосредственного участия в конфликте.

Не говоря уже о ранее данном нашим руководством фактическом согласии на уничтожение Ливии (резолюция СБ ООН о «бесполётной зоне») – без этого никакого ИГИЛ вообще просто не было бы...

Да, глобальная дипломатия и политика поддержки союзников (включая союзников не формальных, но объективных – тактических) – вопросы сложные. Но главный урок: есть вопросы, по которым идти на уступки «партнёрам» (глобальным конкурентам, а по ряду вопросов и прямым противникам) – подобные тем, на которые шло российское руководство по сирийскому и иранскому вопросам (а ранее и по ливийскому) – категорически неприемлемо.

И последнее. Если мы понимаем, что, хотя и воюем формально против некоего ИГИЛ, но фактически противостоим планам США и объединённого Запада, то, наверное, и в тылу у нас – в экономической и социальной политике – надо наводить порядок, адекватный пониманию реалий. До этого пока далеко. Но об этом подробнее – в следующей статье.

Фотоглас № 42-43

Фотоглас / События и мнения

Фото: Алььерт БАГАУТДИНОВ

Образы нового мира

Политика / Новейшая история / Авторитетное мнение

Что завтра? Район Дахания в Дамаске

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги:Россия , политика , общество

На минувшей неделе в Сочи прошли дискуссии в рамках заседаний Валдайского клуба, на одном из которых выступил Владимир Путин. Отмечалось, что международная обстановка вызывает тревогу, а также озабоченность: как будут развиваться угрозы, что более естественно с точки зрения состояния человека – мир или война? Об этом много говорится на протяжении последних лет. Мы всё чаще слышим о так называемом пере­устройстве в системе международных отношений. Вхождение Крыма в состав России подлило масла в огонь и без того горячих дискуссий, а недавно начавшийся «миграционный кризис» в странах Евросоюза обнажил многие пороки современной мировой политики. Но действительно ли формируется новый мир? Каковы его контуры и основные структурные единицы? Наш собеседник – Ольга АБРАМОВА, доктор политических наук, профессор, заведующая кафедрой факультета национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы.

– Очевидно, что картина мира меняется и ситуация развивается в сторону многополярности, поскольку появляются и крепнут новые региональные центры. На ваш взгляд, это явление временное или оно будет набирать силу?

– Происходящие сегодня изменения на мировой арене являются следствием объективных процессов, и в первую очередь смены технологических и экономических укладов. Динамику развития современных международных отношений характеризуют два основных процесса: глобализация и регионализация. По моему мнению, в настоящее время происходит формирование полицентричной модели с доминирующим государством, которым, безусловно, являются Соединённые Штаты. Говорить о многополярности в современном мире не приходится, поскольку «полюса», если их существование и предполагается, должны быть равными.

А политика США, ко всему прочему, заключается в сдерживании развития региональных центров силы, как возможных новых «полюсов», что, безусловно, обеспечивает сохранение лидирующих позиций Штатов в сложившейся системе международных отношений. Однако формирование региональных центров силы – явление не временное, а объективное. Этот процесс будет набирать силу, что наряду со стремлением Соединённых Штатов проводить политику «сдерживания», к сожалению, не прибавит стабильности и устойчивости мировому развитию. В связи с чем, я полагаю, количество конфликтов будет увеличиваться, вероятно даже вооружённое противостояние.

– Украинский кризис – это проявление противоречий, которые существуют в современной архитектуре международных отношений, или проблема заключается лишь в столкновении интересов правящих элит ведущих государств и различных сил внутри самой Украины? В чём отличие этого кризиса от других цветных революций?