Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6531 ( № 43 2015)

– Расскажите, пожалуйста, о текущем репертуаре театра и о том, какие изменения произошли в театре после воссоединения Крыма с Россией.

– Я русский человек, впитавший в себя всё лучшее, что есть в русской культуре, драматургии и театре. Режиссёрская моя судьба – просто сказка. Два года учился в Москве на Высших режиссёрских курсах по подготовке художественных руководителей. Руководил курсом народный артист СССР Николай Павлович Охлопков. Занятия с нами вели и М. Кнебель, и А. Гончаров, и другие режиссёры, художники, драматурги, политики, а главное – мы видели и Бабанову, и Штрауха, и Самойлова, и много талантливых людей. Экзамен я сдавал Н.П. Охлопкову на материале пьесы «Чайка». Мы сами делали макеты, оформление и многое другое. Получив диплом, я официально мог уже работать художественным руководителем. Был направлен в Читинский драматический театр. Через два года по распоряжению Минкультуры РСФСР был переведён в Саратовский драмтеатр. Потом шесть лет был худруком в Брянском театре, два года – с 1970 по 1972 г. – худрук Пермского драмтеатра, а с 1 сентября 1972 года уже в течение 43 лет работаю в Симферополе, в Крымском академическом театре. 20 лет – в должности генерального директора – художественного руководителя, сегодня я только художественный руководитель. Лучшие спектакли получили высокие награды: лауреат Государственной премии СССР, Золотая медаль им. А. Попова и многое другое. 23 года театр работал в составе Украины. Но ни на минуту мы все не забывали, что живём на земле Русского Крыма. Великая русская классика все годы была и есть на нашей сцене. 18 спектаклей русской классики, лучшие современные пьесы. В театре, единственном в мире, где есть шесть сцен. 73 названий спектаклей, среди которых пьесы: Грибоедова, Лермонтова, Чехова, Гоголя, Островского, лучшие современные пьесы. В течение 20 лет при театре функционирует театральный институт. Только в нашей труппе 25 его выпускников. В театре много артистов с высокими званиями. Сегодня, после воссоединения Крыма с Россией, перед нами стоят очень высокие задачи. Нам не привыкать. Верил и верю в дальнейшее развитие театрального дела в Крыму, особенно важно нести великую русскую театральную культуру в многонацио­нальном Крыму.

– Как вы относитесь к «новой драме»?

– Для меня не существует понятия: новая драма, старая и т.д. Это у критиков появилось такое определение. Пьеса или есть, или нет. К сожалению, сейчас нет драматургов уровня В. Розова, А. Салынского, А. Штейна, пьесы которых я в своё время ставил. Думаю, имею право говорить так, потому что как никто другой в своё время много работал с современной драматургией.

Сегодня, к сожалению, театр из учреждения культуры пытаются превратить в место получения прибыли. Делая упор в репертуаре на развлекательные спектакли, театр рискует потерять зрителя думающего, а затем и бóльшую часть публики, ведь легковесные постановки быстро надоедают. Нельзя превращать театр в рынок. Театр – это искусство! Чтобы решить ту или иную проблему, надо довести её до абсурда. Сегодня мы близки к такому состоянию, когда некоторые руководители культуры, забыв о высокой миссии театра, хотят перевести стрелки в русло коммерции.

– Каково кредо возглавляемого вами творческого коллектива?

– Главная особенность нашего театра – ориентирование на хорошую драматургию, и классическую, и современную. Я часто говорю, что задача театра – не шокировать зрителя, не вводить его в ступор эпатажем, различными режиссёрскими «находками», а очищать людские души. У нас не хватает «таланта» ставить спектакли по лекалам режиссёра К. Серебренникова и «Гоголь-центра». Старейший театр Крыма имеет право быть традиционным в лучшем смысле этого слова. Наше кредо – нравственная основа, духовность, человеческие взаимоотношения и судьбы. Мы не гонимся за модными нынче экспериментами, понятными разве что наиболее искушённым зрителям, не создаём скандальных постановок. К сожалению, сейчас часто говорят «модная постановка». Как можно! Театр – это искусство. А понятие «мода» нынче заменяет многим и философию, и идеологию. Идёт разрушение русской культуры.

Долгое время центральное место в нашем репертуаре занимает семейная тема. Это то, что близко людям, сидящим в зрительном зале. Все они – чьи-то жены, отцы, дети. И всех их волнуют вечные темы любви, ревности, измены, взаимоотношений поколений. По сути, если вдуматься, лучшие пьесы мировой драматургии на эту тему.

Ещё одна важная тема – человек и государство, которую мы поднимали в спектаклях «Ричард III», «Царь Фёдор Иоаннович» и многих других.

– Ваши личные творческие планы?

– Только за годы работы в Крымском академическом театре я поставил 140 спектаклей, а был ещё не один десяток постановок в других театрах. Над чем планирую работать в ближайшее время? Уильям Шекспир, «Гамлет». Мною создан вариант шекспировской трагедии под названием «Однажды в датском королевстве», в центре пьесы – две семьи, их взаимоотношения, любовь, ненависть. Как я уже говорил, все великие классические пьесы так или иначе рассматривают семейную тему.

Беседовал Константин УТКИН

Мне счастливую жизнь подарила судьбаВыпуск 2

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Проза

Теги:современная проза

Галина ДЕЙНЕГА

рассказ

– Осенью 1943 года наша подводная лодка «Л-5» стала на капитальный ремонт в Батуми, – начал рассказ Евгений Прокофьевич Морозов, мой знакомый подводник, ветеран войны. – Мне было тогда 23 года. Девушки меня совсем не интересовали. Занялся изучением грузинского языка: попалась пластинка «Генацвале» – песни Рашида Бейбутова на грузинском и на русском.

Немного помолчав, как-то неожиданно для меня этот пожилой человек вдруг с молодым задором хорошим голосом запел – сначала по-грузински, потом по-русски:

Там, где горные вершины

И зелёные долины,

Там, где песни Руставели

Льются звуками свирели,

Есть одни такие очи,

Что черней дарьяльской ночи.

Кто не видел их, едва ли

Знает слово «генацвале»...

Песня всколыхнула глубокие чувства. Приятные и одновременно грустные... Вздохнув, Евгений Прокофьевич продолжил воспоминания.

– Рабочих рук на заводе не хватало, а заказов было слишком много, потому привлекались специалисты с ремонтируемых судов. Меня как токаря поставили на расточный станок. Я сразу увлёкся работой, ничего не замечал вокруг. Закончив расточку детали, выключил станок, поднял глаза и... остолбенел. У соседнего станка с фрезеровщицей беседовала стройная темноволосая девушка с удивительными чёрными лучистыми глазами. Голос её был нежным, мягким. Улыбка очаровательная. Девушка ослепила меня своей красотой и пленила обаянием. Взгляды наши встретились, сердце моё взволнованно забилось...